Видеть

тим надо прекращать. А то… кто знает, до чего те

голос был тише, часто брал паузы между словами, тормозил и, кажется, с нуля обдумывал каждое предложение. — Я вижу, что тебе лучше знать, как жить мою жизнь, и вообще, вообще по жизни своей ты у нас отличник, ну, просто на первом месте, на самом первом из всех

и вещи забирал из квартиры и никак забрать все не мог. Будто он забирал буквально всё, и вещи Димы, и его мебель, и технику, и самого Диму тоже думал забрать, да только не

наркотики – это плохо, и чем чревато частое их употребление. Данил слушал всякий раз, как заставал эту сцену, кивал и выбивал сигарету из пачки, вставляя её в рот. Конечно, Паша дело говорил, наркот

случай Димы, но был уверен, тут что-то похлеще желания выделиться, примкнуть к группе или насолить кому-нибудь. Дима г

згаре их беседы. Вдруг он спугнёт тот самый момент, когда до Паши снизойдёт, что говорить свои пафосные речи не имеет смысла? Данил не хотел мешать. Ещё хотел увидеть р

здохнул – пле

того. — Я ещё заеду. Напишу, как со

ил, давно стоило привыкнуть к том

лышал Данил и увидел

ать моё мнение». Но Дима явно не намеривался этого делать. Паша опустил голову, что-то шепнул себе под нос и снова посмотрел на дверь. Потом развер

е сумел привыкнуть к тому, что ощущает его, и не выделяет как то, чего быть не должно. Запах возвращал его в собственное отрочество, когда он

ая её от ветра, второй он чиркнул зажигалкой.

к двери, он опус

го, при обнаружении наркозависимости стоит начать лечение, а не запирать человека в тюряге. Торчки ведь не совсем здоровые люди. Здоровым людям наркотики не н

дым. Возможно, думал он, тем, кто курит, тоже нужна помощь. Правда, не

нравилось. Для него это был маленький ритуал для поднятия настроения и освобождения

голова. Дима смотрел в сторону лестничного пролёта, не замечая Данила. Смотрел, нет ли Паши. Когда уд

о был оша

т, — ск

л тоже знал. Видел, когда они пересекали

ветил он, снов

егали на границы радужек. Оттого взгляд казался испуганным, насторож

поражён Дима,

глаза – кроме того, что они были широко распахнуты, они были красными, а

ь, что люди знают,

априме

чие от взгляда, его голос не был удивлённым. Он был, насколько это во

молчание, — он говорил не серьёзно. Он хотел разбавить развернувшуюся пять

пожал плечами Дима. Ни

улся левым

и ему в жизн

у, — сказал он и подс

а двери. Всё это время он стоял за ней и погляды

верился, что кошелёк на месте, и зак

так. Снова поговорить. Что-нибудь спросить про травку или Пашу. Не задолбал ли он его. То, что они встречались, его не трогало. Он и сам в отрочестве встречался пару раз с парнями, ради интереса и спортивных ре

торую сигарету из пач

подо

предполагал, пр

д дверью. В этот раз Дима не дёрнулся, когда заметил его. Посмотрел удивлённо и кивнул, будто они что-то обсужд

ал дверь? —

как

ч, я име

пытался

де бы

зажмуривая глаза, и поло

, потянул на

л неза

а потом сообразил, что хотел пого

й, — быстро

лянул из

травку. Я, может, соглаш

е всегда дома. Ну, работа, понимаешь. — Дима закрыл гл

тебя всегда до

а убрал руку от глаз и улыбну

сто пизд

Ты ус

у тебя однушка. Где бы и как вы разместились? Нет, разместиться можно, и я знаю как, про

ебе вс

равно

парнем,

больше парит, что он так наседает на

говорке. — В каждой бочке затычка. Неравнодушная сторона планеты

рошо, но не тогда, к

гробишь. Себя гробишь. О будущем, ну, не думаешь». В печёнках у

иально так долго вещи забирает

. Только разницы Данил не видел, он просто чувствовал это в ответе Димин

прошептал Дима. — Как

анил, вставая с корточек. Ног

ткнул пальцем в правый висок, как бы намекая, всё дело в наркоте. Из-за неё он не может думать так же

смазать запах сигарет, а потом подумал, что, кому бы и стоило вывести

ная – слабая, вялая, он даже взяться т

одно

од

, тебя называть? — Дима опустил

е касается официа

налётом опьянения улыбнул

его не