совести. Никаких словесных границ. Её горячие руки переплетались под моей грудью. Веющий запах сигарет раскрылся тёплой домашней французской кухней. Всё тело замерло из-за того, что чужой грудной

споминалось: «Какая ты хорошенькая, ласточка… Завтра мы станем ближе друг в другу. Мы сольёмся в энергии». Из этого

тя Заботина, моя рыжая с каре

ы просто не хочешь

ю, что ты влюбчивый человек, но не настолько же! Какую-то шарлатанку пригласила к себе… Да и тем более, почему она той ночью была в коридоре именно в тот момент, когда ты выбежала? М? Она на целую тысячу сталкер! Или тебе всё это приснилось. Я ведь знаю, что тебе Даниэль с перво

сяких таких слов… Но я не чувствовала к ней отвраще

охлопывая меня по спине. Она изумлённо

ь Рита будет горячим мексиканским парнем по имени Риккардо — охотником за нечистью. Вся эта лесбитня противна. Ох, а я ведь тебе сначала поверила и так удивилась. Но как зашла речь о всякой мистике, то сразу всё ясно стало. Тольк

авная героиня вновь встретится с

а, ну расскажи мне, что там дальше, — подруга потянула

ел звонок, около к

узнаешь. Ид

а записку, на которой остались розоватые отпечатки моих пальцев от цветка. Изящным каллиграфическим подчерком, под наклоном вправо, она написала мне: «Ласточка, сегодня ты раскроешь свои способности! Я приду к тебе намного раньше. Возможно, часиков в одиннадцать. Нам надо с тобой получше познакомиться. Ведь, возможно, тебя сильно смутит сам обряд… Не волнуй

«Shinunoga E-wa». На лице заиграла лёгкая улыбка. Но как же тревожно было где-то в сердце. Неизвестность

. Как она и говорила ночью… Неужели, н-нам придётся это сделать? Я-я ведь ещё девственница! Ещё словам Насти надо прислушаться. Мало ли там что

остная мама. Время было восемь часов. Начало осени. Пора бы прибраться в квартире. Заварить ромашковый чай с садовыми сушёными листиками мяты и расставить новый набор алых свечек; аромат клубники с шоколадо

тки. Платье с розочками как-то празднично. Может мне встретить её в одном полотенце? Ах! О чём же я думаю?! Это ведь обряд по «активации» силы. Это не какая-то романтическая встреча, чтобы заняться чем-то развратным. Я наконец смогу со спокойной душой поспать. Убить нечисть

пижамном жакете, оголял ключицы и грудь. Под жакетом белоснежный топ из струящихся полупрозрачных слоёв на тонких бретельках. С пижамным жакетом в комплекте свободная юбка-шорты в которых был заправлен жакет. С макияжем я не так сильно трудилась. Розоватый блеск на губы, да и ресницы туш

ем сердцем к приходу гостьи, я готовила по французскому рецепту кролика, запечённого в сливках и с овощами. А на десерт — «персик Мельба». Как же во время приготовления у меня потекли слюнки! Ох! Горячие половинки розовых персиков, приготовленных на сахарном сиропе с потёртой малиной, в хрустальных креманках из маминого серванта. Ослабляя сладко

ртука, я попрыскалась «Love in White», Olivier Creed и Erwin Creed со всех сторон. Я специально приготовила их и поставила на тумбу. Теперь я пахну

ти я тихонько похлопала

яла, что это была не Рита. В проёме сто

— Я расстроенно

он скривил улыбку и собира

да ты идёшь? — я от

посмеялся. Я занервничала от е

одета и ещё из квартиры так вкусно пахнет. Так кого ждёшь,

ждал! — от страха гла

ься своими дорогими брендовыми вещами. Он никак не может отлипнуть от меня ещё с детства. Макс был разделён с Даниэлем, поэтому я не знала о существовании «идеального» парня моей мечты до университета. Максим высок и до чёртиков красив, словно продал душу дьяволу.

же вижу, как ты засматри

И ты мне не нравишься.

иподня

ого

ку! Тебе

ня за запястья. — Тебе очень понрав

й самолюб! Я сейча

прижал меня к сте

твенни

убо закрыл мой рот рукой. Она отвратно пахла фильтром сигарет. Из е

чек сорвать? Да ну, ты ведь знаешь, что я м

ки, как у вампира из фильмов. Он приближался к моей шее. Я зажмурилась. Сердце бе

рыжий квартирант Риты целовал Хитрова в засос. Он был выше Макса и кудряв. Рука квартиранта была очень элегантна и прекрасно смотрелась на талии Хитрова. Рыжий искусно целовал парня, придерживая е

отмывать свои грешки, — низким и таким приятным голосом сказал он. — Мо

ого Макса, что заплаканными глазами смот

ень мог поцеловать меня? — парень тёр

Сорвём твой задне

вечер. Я захныкала, потирая кулачками слезы и сопли. Так грязно я себя чувствовала от прикосновений Макса. Так отвратительно и так не отмываемо на душе. Надеюсь, он получит по заслугам. Дрожа

то припозда