Судя по пятницам - а это единственный день, когда в аду выдавали хлеб, пусть плесневелый, но вкусный - прошло ровно две недели с тех пор, как меня вернули в прежний отряд.
И это значило, что я здесь чудом выживаю уже месяц.
Вот и лето прошло.
И учеба моя тоже. Навсегда канула в лету.
Больше я никогда не вернусь в северную столицу и не стану поваром в элитном ресторане. Как мечтала.
Больше никогда не увижу своих родителей.
Не положу цветы на могилу подруги.
Больше никогда...
Всё. Думаю, в этом году всё, до зимы уж точно убьют. Физически прибьют. Тело мое перестанет жить. Потому что как личность меня, эти твари уже истребили, растоптали, порвали и сожгли. Но не сломили. Не сломили...
- По пятеркам разбились живо! – приказала нам Виктория, лидерша первого отряда, временно замещавшая нашего командира.
Виктория, как и всегда покрытая платком по непонятной мне причине, зашла к нам в сарай прямо во время завтрака.
Вместе с ней - помятый и вечно недовольный чем-то Рудольф.
И нам всем пришлось оставить трапезу и повиноваться во избежание внеочередных наказаний от него.
- Ваша задача на сегодня – кормить скот, убирать загоны, колоть дрова и помогать с приготовлением еды. - по-командирски важно перечислила Виктория обязанности, добавив. - На кухню вас не звали. Ни одну из вас. Если кто зайдет хоть в коридор - получит сто ударов плетью. С инкубатором аналогично – туда вам вход строго запрещен. Зайдете - сразу смерть через обезглавливание. Ясно всем?
- Ясно, госпожа. Кто сегодня будет кормить свиней? - осторожно спросила её Лера.
- Ты боишься их? Тогда ты и пойдешь кормить!
Зло усмехнулась над ней Виктория, а затем прошлась по остальным пленницам нашего отряда, коих с каждым днем оставалось все меньше.
- Уборка территории на тебе, рыжая. Бери себе в пару кого-нибудь, и вперед. А дрова будешь собирать ты. Ты. - указала она на меня пальцем. - Возле кухни дрова оставишь. Внутрь заходить не вздумай. Остальные по загонам. Ещё вопросы будут?
Мы синхронно покачали головами в знак того, что всё поняли.
- Тогда вперед на выход. Работы валом. Нужно все успеть за сегодня.
Дождавшись, когда Виктория уйдет, а вместе с ней уйдет и Рудольф, который очевидно боролся с похмельем, мы лениво разбрелись каждая по своим делам.
- Кто она Шалхе? Та, что у них за порядком следит? - шепотом спросила я Леру, ведь этот вопрос давно не давал мне покоя.
- Его фаворитка. Она с ним уже давно в отношениях. Ей везде путь открыт. Именно благодаря ему. - сообщила Лера, но как-то холодно, без прежней отзывчивости.
- Как понять "фаворитка"? Жена его или любовница?
- Разве не видела, как он с ней обращается? Точно не знаю, женаты ли официально. Но ближе к жене она ему, я думаю. У них между собой что-то типа равноправия, хотя по сути Виктория такая же, как и мы.
- Такая же, как мы? Она пленница? - неподкупно удивилась я.
- Да. - Лера утвердительно качнула головой. - Просто она с ним сладилась, и теперь в шоколаде. А ты меня не послушалась, и вот что из этого получилось. Руки твои как?
- Да так себе... Побаливают, если опираюсь на них... И если приходится брать что-то тяжелое...
Я машинально ощупала свои запястья, пострадавшие от веревки той дождливой ночью в сарае с грызунами, и вздохнула.
- И как будешь таскать дрова? Как вообще тут будешь выживать теперь?
- Не знаю, Лер. Вот честно, не знаю. Как-нибудь буду. Иного выхода ну просто нет.
- Может Шалхе скажешь за свою травму? - предложила подруга Аня, подслушав наш разговор.
- И что он сделает? Руки отрубит, чтоб не болели? - выдала я с болезненной насмешкой, а про себя подумала.
И до зимы тут не протяну с таким раскладом. Ведь если вскроется, что я стала бесполезной, не пригодной для тяжелой работы нахлебницей - меня немедля удалят из списков живых. Причем, удалят максимально мучительно и напоказ. Чтобы другим пленницам неповадно было.