И он послушал. Он посмотрел на меня в последний раз, его глаза наполнились жалостью, что обжигала хуже любого пламени, а затем повернулся и побежал, оставив меня гореть.
До самой смерти я не могла понять. Мальчик, который обещал всегда меня защищать, просто смотрел, как я сгораю заживо. Моя безоговорочная любовь стала ценой, которую я заплатила, чтобы он мог быть с моей сестрой.
Когда я снова открыла глаза, я была в своей спальне. Через час меня ждали на семейном совете директоров. На этот раз я направилась прямо к главе стола и сказала: «Я разрываю помолвку».
Глава 1
Тяжелая дубовая дверь в зал заседаний семьи Орловых распахнулась с такой силой, что хрустальные бокалы на столе из красного дерева задрожали.
В дверях стояла Алина Орлова. Ее лицо было бледным, без капли макияжа, а глаза, обычно теплые и нежные, стали холодными и твердыми, как осколки льда.
Она прошла прямо к главе стола, где сидел ее отец, на лице которого застыло недоумение.
«Я хочу разорвать помолвку».
Ее голос был ровным, без тени эмоций. Он прорезал тихий гул разговоров о предстоящем слиянии «Орлов Групп» и империи Волковых.
Ее отец, Роман Орлов, уставился на нее. «Алина, о чем ты говоришь? Не неси чушь. Дима приедет с минуты на минуту».
«Я не несу чушь», - сказала она, обводя взглядом собравшихся членов семьи. «Я не выйду замуж за Дмитрия Волкова».
«Дело не только в тебе, Алина», - сказал ее отец, повышая голос. «Речь идет о слиянии, которое готовилось десять лет. Речь о будущем этой семьи».
Та жизнь закончилась в тот момент, когда она уличила его и свою сводную сестру в измене. Разговор вышел уродливым, и в этом хаосе в ее художественной студии начался пожар.
Последнее, что она помнила, - это жгучая боль, когда он оставил ее гореть, а затем... черная, безмолвная пустота. Пока она не проснулась с криком в своей постели этим утром, когда светило солнце, пели птицы, а календарь показывал дату двухлетней давности. Это был не сон. Это был второй шанс.
Она помнила пожар. Едкий дым, наполняющий легкие, обжигающий жар на коже. Она помнила, как кричала, звала Диму, своего жениха, мужчину, которого любила с детства.
Он был там. Он стоял за дверью ее художественной студии, его лицо освещалось пламенем. И с ним была Юля, ее сводная сестра.
«Дима, пожалуйста! Помоги мне!» - кричала она сорванным голосом.
Юля цеплялась за его руку, на ее лице застыл притворный ужас. «Дима, там слишком опасно! Ты пострадаешь! Мы должны уходить!»
И он послушал. Он посмотрел на Алину в последний раз, его глаза наполнились жалостью, что обжигала хуже любого пламени, а затем он повернулся и побежал, оставив ее умирать.
Воспоминание было таким ярким, что у нее свело желудок. Такова была цена ее мягкости. Такова была награда за ее безоговорочную любовь.
«Он меня не любит», - сказала Алина, ее голос все еще был пугающе спокоен. «Он влюблен в Юлю».
За столом кто-то ахнул.
Юлия Новикова, ее сводная сестра, подняла глаза, ее большие, невинные глаза наполнились слезами. «Алина, как ты можешь такое говорить? Дима тебя обожает. Я... я просто твоя сестра».
«Не смей называть себя моей сестрой», - рявкнула Алина, ее голос наконец треснул от ярости.
«Алина, хватит!» - Роман Орлов ударил ладонью по столу.
Юля начала тихо всхлипывать, издавая тот тонкий, душераздирающий звук, который всегда действовал на мужчин в этой семье. «Дима так волновался за тебя после твоего несчастного случая. Он звонил каждый час. Он не спал всю ночь, чтобы найти тот лимитированный пигмент, который ты хотела для своей новой картины».
Алина чуть не рассмеялась. Пигмент. Да, он нашел его для нее.
А еще он нашел редкий бриллиант для Юли.
«Он отдал тебе пигмент, не так ли?» - глаза Алины впились в Юлины. «А что он подарил тебе?»
Юля выглядела растерянной. «Я... я не понимаю, о чем ты».
Алина сунула руку в карман своего простого черного платья и достала маленькую бархатную коробочку. Она бросила ее на стол. Коробочка проскользила по полированному дереву и остановилась перед ее отцом.
Он открыл ее. Внутри было ожерелье - тонкая серебряная цепочка с подвеской в форме капли из сапфира.
«Дима подарил мне это в прошлом месяце на нашу годовщину», - объяснила Алина присутствующим.
Затем она достала свой телефон и бросила его на стол рядом с коробочкой. Экран светился, показывая фотографию.
Это был снимок Димы и Юли. Они были на яхте, за ними садилось солнце. Руки Димы обвивали Юлю, и он целовал ее в шею. А на шее у Юли было ожерелье.
Тонкая серебряная цепочка с подвеской в форме капли из сапфира.
Оно было точь-в-точь как то, что в коробочке.
«Он сказал мне, что это единственное в своем роде украшение, созданное специально для меня», - сказала Алина, ее голос сочился сарказмом. «Он солгал».
Она взяла коробочку. «Это обошлось ему в пятнадцать тысяч рублей в ЦУМе. Я проверила. А то, что на Юле на этой фотографии? Это от Cartier. Оно стоило ему пятнадцать миллионов рублей».
Она позволила дешевому ожерелью выпасть из ее пальцев, и оно с лязгом упало на стол. Оно выглядело жалко и ничтожно.
Она вспомнила, как дорожила им. Как носила его каждый день, думая, что это символ его уникальной любви к ней. Осознание его дешевизны, его фальши было горькой пилюлей.
Именно в этот момент дверь снова открылась.
В комнату ворвался Дмитрий Волков, его волосы были слегка растрепаны, галстук ослаблен. Он выглядел так, будто бежал сюда всю дорогу.
«Алина, милая, прости, что опоздал. Я был...» - он замолчал, увидев атмосферу в комнате. Он увидел фотографии на телефоне, ожерелье на столе, выражение лица Алины.
«Алина, это не то, что ты думаешь», - сказал он умоляющим голосом. «Дай мне объяснить».
«Объяснить что?» - спросила Алина. «Какое из ожерелий настоящее?»
Прежде чем он успел ответить, Юля тихо вскрикнула. Она покачнулась, прижав руку ко лбу.
«Мне... дурно», - прошептала она.
В тот же миг внимание Димы переключилось с Алины на Юлю. Паника на его лице теперь была настоящей, но вся она предназначалась для его другой женщины.
«Юля!» - он бросился к ней, подхватывая ее, когда она начала оседать. «Ты в порядке? Что случилось?»
Он держал ее с той неистовой нежностью, которой не проявлял к Алине уже много лет. Он даже не взглянул на свою невесту, женщину, на которой должен был жениться, женщину, которую он оставил гореть.
Глядя на них, последние угольки любви в сердце Алины превратились в холодный, твердый пепел. Вот оно. Вот доказательство, прямо здесь, перед всеми.
Ее решение было не просто правильным; оно было необходимо для ее выживания.
«Вот», - сказала Алина, ее голос прозвучал с окончательной решимостью. «Видите? Он сделал свой выбор».
Она посмотрела на своего отца, чье лицо было смесью шока и зарождающегося ужаса.
«Я разрываю помолвку», - повторила она. «Если семье Волковых нужна невеста из Орловых, чтобы скрепить слияние, пусть берут Юлю. Кажется, она более чем готова занять мое место».
Роман Орлов переводил взгляд с решительного лица дочери на зрелище, как Дима суетится вокруг Юли. Он выглядел потерянным.
«Алина... давай не будем торопиться», - пробормотал он. «Всем просто... нужно успокоиться».
«Дайте им неделю», - мягко предложила ее мачеха, мать Юли. «Период для охлаждения. Алина просто на эмоциях. Она придет в себя».
Неделя. Они давали ей неделю, чтобы забыть, как ее сожгли заживо. Неделю, чтобы смириться с тем, что ее заменили дешевой подделкой.
Хорошо. Недели будет более чем достаточно.