Петля Мебиуса. Игра разума

«Дорогой каменной — пути привычные.

Листва опавшая. Платеж наличными.

Бредешь по улице, пиная преданность.

Теряет первенство твоя уверенность

Секунда первая сменилась вечностью.

Ты растворился в ней с такой беспечностью.

Хотел противиться, но стал непрошенным.

Отчасти маленьким, отчасти брошенным.

Идешь по каменной дороге лиственной.

Пинаешь преданность и веришь в искренность.

Снег вновь пытается застыть порошею.

А он по каменной, — а он от прошлого» (Я.С.)

5 лет спустя. Барбатос

— Доктор Адлер, — обратился к молодому человеку мужчина в форме, отвлекая его от досье. — Вы проходили свидетелем и жертвой по делу с…

Ив Адлер поднял руку вверх, останавливая мужчину. Он снял усталым движением очки, протер глаза тыльной стороной ладони и, прищурившись, взглянул на законника.

— То дело закрыто, — припечатал. — Я сам его закрыл.

— Да, это так, — осторожно начал законник. Ив Адлер был официальной парой главы клана Моретти, а о трупах в морозильных камерах Рене Моретти легенды ходили до сих пор. Поэтому, тщательно подбирая слова, он продолжил: — К сожалению, мы склонны думать, что у Бафомета появился подражатель.

Доктор Адлер повернулся в сторону собеседника и моргнул, переваривая.

— Простите, что? — он нацепил только что снятые очки и всмотрелся в темно-синюю папку на своем столе.

— Подражатель. Мы думаем, у маньяка, которого вы убили, появился подражатель, — четко произнося каждое слово, словно чеканя строевой шаг.

— Подражатель? — прикоснулся бета, переспрашивая, а потом распахнул до этого игнорируемую папку.

Слова на бумаге не сразу приобрели смысл, а визуальное изображение с мест преступления расшифровывалось ассоциативной корой мозга еще дольше. Ив тормозил, отвергая произнесенные вещи. «Не может быть, не может быть». К сожалению, факты — вещь упрямая. Три трупа. Омеги. Замученные и убитые с особой жестокостью.

«Жертва номер один.

Остин Грин. Омега. Девятнадцать лет. Официант. Семьи нет. Отсутствует левая кисть. Изнасилован с особой жестокостью тупым предметом, предположительно, рукоятью топора, которым нанесены удары и отделена кисть. Туловище парня порубили на куски и выложили из них тело жертвы целиком на стеклянной крыше МНТ building. Труп обнаружили сотрудники офиса утром».

— Потрясающе, — скептически пробормотал доктор Адлер. Раньше его бы точно стошнило от фотографий. Раньше, но не теперь.

«Жертва номер два.

Алистер Финн. Омега. Двадцать восемь лет. Семьи нет. Учитель гимназии. Изнасилован с особой жестокостью, разрывы ануса, отсутствует матка. Умер от кислоты, которая медленно, предположительно, два часа, понемногу разъедала открытые внутренности. Нашли труп на берегу искусственного озера привязанным к дереву лицом к водной глади с вскрытой полостью живота и кашей вместо внутренних органов».

Адлер перевернул очередную страницу, прикрыв рот на мгновение сжатым кулаком, чтобы сдержать рвотные спазмы, отложил фотографию в сторону и побежал взглядом по новому листку.

«Жертва номер три.

Милтон Форест. Омега. Двадцать пять лет. Семьи нет. Клерк в РС&IT. Изнасилован с особой жестокостью тупым предметом и удушен собственными кишками. Отсутствует язык. Труп был обнаружен прибитым к дверям заброшенного здания в третьем секторе Барбатоса».

Бета устало прикрыл глаза, вновь сорвав очки с носа. «Чтоб тебя…»

— С чего вы взяли, что это подражатель, а не новый парень?

Сидящий напротив законник осторожно вынул из нагрудного кармана пиджака вложенный в пластиковый пакет коричневый конверт, положил его на стол и, держа психоаналитика цепким взглядом, легко подтолкнул к нему.

— Это вам, доктор Адлер.

Лицо Ива вытянулось, челюсть даже немного сползла вниз, а руки неосознанным движением сцепились в замок.

— Мне? — страх.

— Я бы сказал, что он вернулся, — пауза. Нервное движение Адлера в сторону пакетика. — Но с того света не возвращаются.

Коричневый конверт выпал на стол. Звук был еле слышен, но Иву показался он чудовищно громким, словно обвалился кусок скалы. Едва заметная дрожь подбородка, пальцев, тень, сквозняком пронесшаяся в глазах.

«Доктору Адлеру» — аккуратным почерком.

Ив незаметно сглотнул и неловким движением вынул бумагу из конверта, едва не разорвав последний.

«Я соскучился, Ив».

Перед глазами парня поплыло, и он моргнул несколько раз, вновь складывая буквы в строчки.

«Соскуууучииился! По узости твоей дырки, по стонам и твоим слезам. А помнишь, как крепко ты обхватывал мою ладонь?»

Ив закрыл письмо, едва не смяв, и практически отшвырнул от себя, словно это была ядовитая змея. Сердце грохотало в груди, кровь шумела в ушах, оглушая и без того словно контуженного парня.

Бета поднял глаза на альфу напротив. «Он видел. Видел страх, учуял его, сученыш». Руки сложились перед губами в замок, а сам Ив посмотрел поверх них на оппонента, возвращая себе зыбкое спокойствие.

— Рене знает? — первым нарушил молчание Адлер, резко став строже.

— Он закон.

— Конечно, — устало протянул парень, отводя взгляд на мгновение в сторону. «Закон знает все».

— Доктор Адлер, я тут, чтобы вас попросить быть осторожнее и помочь нам.

Ив взглянул на парня так, словно впервые увидел.

— Что? Он умер. Умер. Слышите? «Урод Хоук» сам видел тело и даже участвовал в его ликвидации, — практически выкрикнул.

— Детектив Хоук позвонит вам сам, доктор Адлер, — вставая из-за стола, припечатал законник и собрал папку и письмо. — Всего хорошего.

Ив проводил парня нечитаемым взглядом, наблюдая за тем, как тот закрывает за собой дверь кабинета.

Стоило спасительному щелчку прозвучать, как Адлер уронил голову на стол, перехватив под ним собственные дрожащие руки. Он закусил губу, прикрыл глаза, стараясь выдержать необходимый минимум нормального поведения, но страх уже ржал в ушах, оглушая своим мерзким голосом и пугая размалеванным клоунским лицом.

— Будь ты проклят, — прошептал парень, совершая глубокие размеренные вдохи.