Алекса

— Алло! Алло! Скорая?! Да алло же!

Пустая проселочная дорога, обозленный дождь и она. Метавшаяся в свете фар девушка, истерично кричавшая в телефон.

На том конце трубки спокойный голос устало спросил:

— Оператор 112, что у вас случилось?

— Он… он… у него кровь! Он умирает! Скорее приезжайте!

Александра, или Алекса — как чаще звал ее ОН — металась и не могла собрать мысли в кучу. В машине издевательски играла жизнерадостная музыка и противно пищала автоматика, требуя закрыть дверь. А он, Сашка, ее Сашка, которого она только-только обрела, лежал на земле в неестественной позе. Алекса наклонилась и, увидев растекавшуюся по грязной земле кровь, взвыла еще сильнее.

— Быстрее! Он же умирает!

— Спокойно. Назовите вашу фамилию, имя, отчество.

— Вы серьезно? Машину высылайте!

— Девушка, — абсолютно металлическим голосом продолжила оператор, — представьтесь.

— Касаткина Александра Владимировна.

— Что у вас случилось?

— Они его избили и сбежали! — Александра села на корточки, стоять сил уже не было.

— Вам требуется медицинская помощь, я правильно понимаю?

— Нет, блядь! Я звоню в 112, чтобы суши заказать!

— Девушка, держите себя в руках. Переключаю вас на 103. Будьте на линии.

Только Алекса хотела возмутиться, как на нее посыпались гудки. Долгие, громкие гудки. Когда они прекратились, она аж подскочила с земли. И снова равнодушный, но уже другой женский голос.

— Скорая, слушаю.

Паника к тому времени уже сменилась на гнев. Александра, поглубже вдохнув, попыталась максимально, как ей казалось, спокойно объяснить.

— У меня избили парня. Сильно. Он без сознания, из головы кровь. — Голос предательски сорвался снова на крик. — Ему срочно — слышите?! — срочно нужно в больницу! Он умирает!

— Представьтесь, как вас зовут?

Ошарашенная Алекса убрала телефон от уха. Это все больше проходило на издевательство.

— Касаткина Александра Владимировна, — прорычала она в трубку.

Но голосу было все равно.

— Когда произошла драка?

— Вчера, твою мать! Я вас засужу всех, если сейчас же здесь не будет скорой!

— Где вы находитесь? — Хладнокровности этой мадам можно было позавидовать.

— Мы… — Александра беспомощно огляделась. Она понятия не имела, что это за дорога. — Мы за городом. Дорога на Грушовое. Мы где-то рядом. Трассу слышно.

Дальше пошла бюрократическая телефонная волокита с попыткой узнать точные координаты, состояние пострадавшего. Бесконечно долгая и ненужная.

Скорая приехала спустя такой промежуток времени, что совершенно не оправдывала свое название.

Водитель, грузный пожилой дядька с абсолютно лысой головой, выглядел очень спокойным. Даже слишком. Видимо, работа накладывает отпечаток равнодушия. Или хладнокровности. А Александра уже не знала — орать или падать в обморок от паники, ужаса, который сковал льдом все тело. Она с трудом говорила, с трудом соображала. Казалось, что они специально долго возятся, тянут время, поэтому она постоянно пыталась торопить врачей, кричала. Матом.

Женщина-врач, уже запрыгивая в скорую, попыталась сделать замечание:

— Девушка, я все понимаю, но можно поменьше матов?

— Вы мне предлагаете Пушкина цитировать? — огрызнулась Алекса в ответ. Уши заложило и, кажется, мозг тоже. Она в шоке смотрела на закрывающиеся двери.

— А я? А мне как?!

— Машина ваша? — неуклюжей «утиной» походкой подошел водитель.

— Да.

— Садитесь за руль, — с прежним спокойствием проговорил пожилой водитель скорой, — езжайте максимально близко, я буду заранее включать поворотники. Ехать будем быстро, старайтесь не отставать, чтобы не потерять нас из виду.

Алекса кивала, пытаясь уложить все в голове.

— Ну и чего замерла? По матрешкам — и погнали!

— К-куда? — Неожиданно непонятные «матрешки» вернули ее в реальность.

— В машину. — Легонько хлопнув растерянную и уже продрогшую Алексу по плечу, водитель поспешил в кабину.

Она рванула к машине, в которой продолжала противно пищать автоматика. Захлопнув дверь и выключив магнитолу, глубоко вздохнула. Все, истерить некогда. Теперь нужна полная концентрация.

Ехать за скорой, нестись на красный и пролетать перекрестки оказалось той еще задачей. Конечно, она и в обычной жизни часто пролетала на желтый, но тут все было на грани! Хотя спроси, какой дорогой они ехали или куда вообще — ничего не вспомнить! Александра, как бык за красной тряпкой, мчалась за пытавшимся убежать белым пятном скорой. В голове играла какофония из воя сирены, скрипа дворников и барабанившей дроби дождя. А в мозгу дробь выдавал стук сердца.

Нет! Он не может умереть. Нет. Не сейчас. Не так.

«Что там, внутри скорой? Он жив? Почему так долго едем?»

Она бубнила это всю оставшуюся дорогу, безуспешно вытирая с лица следы дождя. И собачонка, сидевшая на панели, привычно соглашалась, интенсивно кивая пластиковой головой.

…Кажется, не оттуда начался рассказ. Совсем не оттуда. Началось-то все намного раньше. Намного…