Кто за все в ответе?

Держа ее на руках, такую маленькую и хрупкую я никогда бы не подумал, что буду вынужден беспомощно наблюдать за ее падением. Я бы даже умер со страха, если бы это было возможно.

Город готовился ко сну. Нескончаемый транспортный поток чуть поредел. Осень стояла на пороге, то и дело, напуская пасмурные вечера и дождливые ночи. Распрощавшись с летними красками, люди поблекли. Под нагруженным тучами небом одни – устало возвращались домой, другие – нехотя волочились на работу. Каждому было что забыть.

Она сидела, растрепанная, откинувшись на спинку кресла, с трудом сдерживая гневное отчаяние, которое старательно гасила глубокими тяжелыми вдохами и дрожащими выдохами. Ее переполняло нарастающее желание рвануть вниз с балкона своей однушки. Нырнуть, но не расхлестаться в брызги... нет, ее привлекал лишь полет.

Открытая на балкон дверь игриво пропускала ветер, который подкрадывался со спины и разбрасывал по рабочему столу помятые черновики. Но откровенное хулиганство стихии оставалось незамеченным.

Она ударила ладонями по столу, да так сильно, что хрупкие кисти рук обдало жаром.

– Бред какой-то,– пробормотала девушка, после взялась нервно перебирать мятые записи. Чертыхнувшись, она вскочила, и начала кругами ходить по комнате. Собрала шоколадные волосы в пучок и продолжила бубнить себе под нос:

– Герои должны быть живыми,– повторяла она,– хватит с меня этих сказок. Мне повезло аж четыре раза, больше такого не будет.

Остановилась. Присела на стол, спиной к окну и притупила взгляд на шторе из бус, которая скрывала от глаз постель.

– Взять за основу реальных людей? – нерешительно произнесла она. После снова тяжело вздохнула, очертила широко открытыми глазами всю комнату и неодобрительно покачала головой. Мысли «за» и мысли «против» учинили нешуточную баталию, но телефонный звонок нарушил их галдеж.

Девушка схватила со стола телефон и завалилась на старенький диван.

– Привет, мам,– ответила она, при этом какая-то не искренняя улыбка окрасила ее молодое личико, точно неряшливый мазок по холсту.

– Привет, Кейт. Представляешь этот идиот, как оказалось, мне изменял, а сегодня пока я была на работе, он смылся, забрав все деньги. Это просто ужас какой-то, – с ходу выложила собеседница.

Выдержав небольшую паузу, Кейт недовольно хмыкнула.

– Сколько? – просила она.

– Что?

– Сколько денег нужно?

– Ну, как обычно,– ответила мать. После, протянув двухсекундное молчание, все же удосужилась поинтересоваться, как поживает ее ребенок.

Взгляд девушки проблеснул, и она воодушевленно принялась за рассказ, но не успела сказать и пары предложений, как мать перебила:

– Слушай, у меня тут, ну, в общем, давай позже созвонимся. Черкни сообщение, как деньги перешлешь.

– Ага,– ответила Кейт. Окончив разговор, она уставилась в потолок.– Серьезно? Уже даже не обидно,– пробубнила она. После поднялась на ноги. – Всегда рада помочь…родному человеку.

Лениво передвигаясь, изнеможенная тяжким ничегонеделанием, Кейт вышла на балкон. Закурила. Где-то внизу носились люди, гудели машины. Вдалеке воссияли вывески торговых центров. Но все это заглушал шелест листвы, по–летнему звонкий.

Сырой аромат осени напомнил о том, что было ценным когда-то, но сейчас хранилось в опустошенных закромах, запертых на тысячу «это никого не касается».

Она смотрела в небо, не моргая, словно пыталась вспороть его взглядом. То ли улыбаясь, то ли, скалясь тому, кто, как ей казалось, играет с ней в игры, она прошептала:

– Бестолковый ты.

После выпустила на свободу последний дым, и снова погрузилась в раздумья.

«Четыре чертовы детские книжки. Да чтоб их!»,– подумала она.– «Я хочу большего. Мне нужно что-то более внушительное. Только вот зачем? Почему?... Гордыня? Тщеславие? Только что есть тщеславие? Чем все же оно вызвано – самолюбием или отчаянием? А если вторым, то тогда тщеславие ли это? ».

Она вертела все это в голове в разные стороны, стараясь не вспоминать, что этот год был последним годом учебы в университете. Конечно, Кейт должна была бы направить все свои силы на написание дипломного проекта, но дальше создания папки на рабочем столе компьютера, под пугающим названием «Диплом», дело не зашло. Все как у всех.

Дни сменяли друг друга пугающе быстро. Под натиском осенней хандры она все же начала придаваться размышлениям, своеобразным фантазиям, в которых ее друзья или знакомые выполняли прописанные ей действия. Девушке это представлялось всего лишь шалостью – невинной игрой, чтобы развеять скуку, по крайней мере, таким она хотела видеть это незатейливое развлечение.

Может от того она скучала, что у нее было все: квартира и машина, возлюбленный и друзья, и даже признание. Бывало так, что раз в два–три месяца, чаще реже, ее останавливали на улице и просили автограф. Многих ли писателей знают в лицо? Многих ли знают хотя бы по имени?

Она часто говорила себе: «Мне в жизни очень повезло. Я должна быть счастлива. Я это знаю. Но как это почувствовать?».

Это благословенное ощущение не посещало ее, даже когда самые близкие были рядом. А таких было не много – двое. Ее молодой человек – Дима, вроде как возлюбленный. Редкий представитель своего рода – человек, который окончив университет, работал по профессии. Отношения их были длительными, а может просто затянувшимися. Парень множество раз намекал девушке, что пора бы уж начать жить вместе. Но Кейт полагала, что такое предложение зиждиться лишь на корыстных побуждениях, ведь жил то он на съемной квартире. Поэтому и не только поэтому ее «нет» было категорическим.

Подруга – Даяна. Куда ветер подует, туда и она. Легкая на подъем, как перышко, если дело не касается работы. Кейт без сомнений могла обмолвиться, что девушка приходится ей лучшей подругой…. Ведь вроде как у всех такие есть.

Писательницу забавляло, что Дима и Даяна с самого своего знакомства терпеть друг друга не могли – хотя это когда как. Бывало, что они до того накидывали дров в печь, в которой хотели изжарить друг друга, что переходили за черту. В такие моменты девушка просто покидала на время их общество и накал страстей спадал. В своих размышлениях парень сравнивал Даяну с типичной недалекой крашенной блондинкой со всеми вытекающими из этого определения. Что касается самой Даяны, то Дима был одним из немногих, на кого она могла выплеснуть свой гнев и негодование напрямую.

Этими людьми окружение Кейт не ограничивалось. Все они, по-своему, были ей любимы. Но девушка кидалась из крайности в крайность. То от шума сбегала в, скользящее на грани между удовлетворением и самопоеданием, одиночество. То вырывалась из всего этого и могла часами на пролет болтать – неважно с кем и неважно о чем.

По большей части на изрисованных, чем исписанных черновиках, изредка повторяясь в разных формах, томилась такая фраза: «Да нет никакой любви, вы просто боитесь остаться одни». В причинах, формулирующих так ее мысли она не разбиралась. И с чего бы? Ведь писатель тот же врун – его дело создать историю, у которой своя истина, а соглашаться или оспаривать эту истину он не обязан.

Так ей думалось, когда спустя неделю затворничества она все же утвердилась в мысли, что писать героев со своих друзей – не плохая идея. Уж очень ей хотелось выйти за приделы образа сказочницы.

Она взялась за дело. Принялась описывать Даяну. Перечеркнула и начала снова. И с каждым потраченным листком бумаги понимала, что не знает ее, хотя знакомы они были со школы. Что уж говорить о других.

« Хм, проследить, как они ведут себя в разных ситуациях, и записать это? А история напишется в процессе. Только вот интересных ситуаций может не предвидеться долгое–долгое время. И как тогда быть?» – спрашивала себя Кейт. Ответ она уже знала, но спрятала его от самой себя куда подальше.

До сессии было еще далеко. Материально обеспечивать свою жизнь ей не требовалось – деньги с продажи книг капали на счет, да и отец когда как пополнял запасы средств к существованию. Поэтому целиком и полностью можно было посвятить себя чему угодно.

Напялив свой традиционный наряд: кроссовки, джинсы, кофту с длинными рукавами, чтоб прикрыть тату, она выдвинулась на встречу с подругой. Комфорт для нее был важнее переоцененной женственности. А уж о тоннах штукатурки на лице речь вообще не заходила, так пара мазков, чтобы было видно, где глаза, а где все остальное.

Погода стояла хорошая, не смотря на ливень, что накрыл город прошлой ночью. Кейт еле добралась до машины, старательно переступая лужи, чтобы не испачкать белоснежные кроссовки.

Полчаса на дорогу и плюс – минус час в пробках, и да здравствует холдинговая компания, торгующая офисными принадлежностями. Подходя к зданию с выцветшей вывеской «Добро пожаловать!», девушка, по своему обыкновению, дополнила фразу едким: «Добро пожаловать в Ад!»

На входе ее встретил лысоватый, но очень любвеобильный охранник – Игорь. Он был чуть выше писательницы, а она даже выпрямившись не дать, не взять – полторашка плюс цилиндр.

– Предъявите пропуск, прелестница, – протяжно пробасил тридцатипятилетний мужчина, преградив ей путь.

Кейт насупилась и готова была пробиваться боем, ибо поиск парковочного места на нервной системе позитивно не отыгрался. Но вспомнила, как не так давно сильно обидела мужчину, поэтому присмирела. Ну, или не совсем присмирела. Завидев криво повязанный галстук, она схватилась за него, подтянула к себе и принялась приводить в порядок, при этом приговаривая:

– Да ну? Серьезно? Опять пикап за сорок? Игорь, повзрослей уже. Я в прошлый раз была груба, но справедлива. Не стоит все это повторять.

Когда дело было сделано, мужчина чуть отошел в сторону.

– Вот молодая такая, а яда в тебе больше, чем в моей бывшей жене,– сказал он и указал рукой на лестницу, ведущую на второй этаж. – Проходи.

На первый этаж пропуск не требовался – это был просто магазин. А вот чтобы подняться по извилистой лестнице, ведущей к торгашам, требовалось разрешение. Там базировались офисы руководства и до безумия «активные» продажники. Эти невероятно стрессоустойчивые люди на работе, являлись дикими сумасброды за ее пределами. Туда-то и лежал путь Кейт.

В небольшом закутке без входной двери располагалась, так называемая, комната отдыха с диваном, парой кресел и кофейным аппаратом. Даяна к этому времени уже давила диванчик напротив гудящей машины с кофе, выкладывая в интернет очередное невнятное фото самой себя.

Помещение пропиталось бодрящим ароматом, вызывающим легкое чувство голода. Было слышно, как сотрудники отбивают по клавиатуре нервный будничный саундтрек своей офисной жизни.

Кейт подошла ближе, но ее подруга так и не вынырнула из телефона. Тогда девушка щелкнула пальцами перед лицом блондинки и произнесла:

– Эй, там, на Венере, Земля вызывает… халявный интернет вредит вашему чувству пространства и времени.

Дааяна вскинула голову, округлив густо накрашенные глаза.

– Ой, приветик, – улыбнувшись, сказала она и подпрыгнула с места, чтобы обнять писательницу.

– Стоп. Опять? – пресекла ее Кейт. – Мы неделю не виделись…ну полторы, а ты кидаешься на меня, словно я год пропадала. Я присяду? Нет?

Даяна показала подруге язык и указала на место рядом с собой.

– Злая такая, – проворчала она. – Опять Игорек подкатывал?

– Да бесит он меня,– ответила Кейт, рухнув на диван.

– Пфф, да тебя все бесят.

– Это не я, а мой организм. Он так рефлексирует на тупость.

– Шикарное оправдание,– сказала Даяна.– Кстати, у нас тут такие вещи интересные творятся. Офис эту историю уже на сто раз переживал, – выдала блондинка, заметно возбудившись.

– Ты опять паразитируешь на чужих проблемах?– спросила Кейт.

– Ой, не начинай. Лучше послушай. Вчера уборщица нашу главную Раиску, которая Игоревна, ну ты знаешь. Значит, застукала она ее с Лешкой охранником, за тем самым, а те ее и не заметили, ну вот…

– О, Господи,– хлопнув себя по щекам, наигранно перебила ее Кейт, – вот это новость!

– Да не ори ты!

Но останавливать писательницу было уже поздно, она поймала волну.

– Ты ревнуешь? Или просто бесишься, что ваша главная живет полной жизнью? – спросила Кейт, а в ее глазах проблеснул огонек азарта. – Если бы от сплетен, как и от вранья, вырастал нос, я перестала бы тебя подвозить. Ты бы мне лобовое стекло продырявила в первые же десять минут.

– Ну, ты как всегда, – сказала Даяна, но прервала свои восклицания, увидев, как в помещение входит герой любовник – Алексей. Высокий светловолосый мужчина скромно качнул головой в знак приветствия и отправился играть в «Угадай, что предложит кофейный аппарат: стаканчик, но с водой или кофе, но без стаканчика».

– У тебя разве не выходной сегодня?– обращаясь к парню, робко произнесла Даяна. Но он ее не услышал.

Писательница подхватила:

– Лешка? – окликнула она. Девушка обращалась по–дружески, ведь была знакома со многими сотрудниками. – Алексей?– повторила Кейт. А в мыслях прокрутила: «Сейчас мы кое-что проверим».

– А, чего?– откликнулся парень.

Девушка чуть ухмыльнулась и поинтересовалась:

–Да, Даянка интересуется вот, как оно на вкус?

– Что на вкус?

– Ну, блюдо не первой свежести. Говорят, ты его вчера хорошо так распробовал, – сказала она, сощурив глаза.

Даяна в это время не могла найти себе места от стыда. Она, выкатив глаза и прикрыв ладонью рот, переводила взгляд с подруги на коллегу и обратно. Парень с ненавистью посмотрел на писательницу. Казалось, что он готов был кинуться на нее, точно загнанный зверь. Но он сдержался. Фыркнув, он выкинул недопитый напиток в мусорное ведро, забрызгав стену, и вышел вон.

В эти секунды куража, Кейт перешла свой моральный Рубикон, обратного пути не было.

Как только Алексей исчез из виду, Даяна вскочила и принялась истерить:

– Ты вообще адекватная, нет?– развопилась она. – Дима тебя на какую-то дрянь подсадил или что? – ее нос принялся нервно подергиваться. – Вообще больная. Я же тебе по секрету сказала.

– По секрету говоришь?– возмутилась Кейт, и вальяжно откинулась на спинку дивана. – Также как и уборщица брякнула по секрету… всем. Только вот незадача, теперь весь офис вместо того, чтобы план выполнять, треплется о том, что никого, кроме этих двоих не касается. Дак, что? Я виновата? Что скажешь? – уже озлобленно вскрикнула она.

– Что скажу?– скрипя зубами, спросила Даяна. – Иди к черту, вот, что я тебе скажу, – добавила она, склонившись над подругой.

Кейт вскочила и ударилась лбом о лоб подруги.

– Я сама черт,– крикнула она и, встретив перепуганный взгляд, вышла вон, пытаясь подавить взявшийся из неоткуда хохот.

Непривычно мило распрощавшись с охранником, она направилась на парковку. А по дороге подумала: «Где же я видела эту фишку?».– После поймала себя на мысли, что ей очень повезло, поскольку Даяна выше, да и покрепче будет. И не дай ей Бог терпения, освещала бы сейчас Кейт, подбитым глазом, дорогу к травматологу.

Она села в машину и уже была готова запустить двигатель. Но заметила в соседнем авто охранника Алексея – парня дня, а то и недели. Девушка глубоко вздохнула, и легонько хлопнув ладонями об руль, решилась с ним поговорить. Подошла, постучала в окно. Он посмотрел на незваного гостя, не предал этому гостю значения и вернулся в исходное положение. Она постучала снова, но ответа не последовало. Тогда Кейт обошла машину и дернула за ручку пассажирской двери, она оказалась не запертой. Писательница без стеснения забралась в чужое авто, захлопнув за собой дверь.

– Это машина, а не холодильник,– огрызнулся парень.– Что тебе еще надо?

– Да вот извиниться хотела. Так что прости. Я просто Даянку хотела проучить, а о тебе не подумала, – произнесла она стыдливо, после попыталась оправдаться. – У вас просто не офис, а крысятник. Одни сплетни, а напрямую сказать – духа не хватает. Заметил, как Даяна после моего выпада покраснела? Потому что знает, что не без греха.

– Ты сама-то себя слышишь? Ты только хуже сделала,– застыдил ее Алексей.

Девушка задумалась, опустила взгляд и пробормотала:

– Мне просто было интересно, как она отреагирует,– после шепотом добавила.– Это надо записать. Наверно…

Ее было еле слышно, и парень осмелился переспросить, но ответ так и не последовал.

– Понятно все с тобой, у тебя свои заморочки. Творческая на всю головушку. Короче, я на тебя не злюсь, ты только на один вопрос мне ответь и можешь уматывать восвояси…

– Спрашивай.

– Ну, смотри, ты Игоря послала, да так, что вся контора месяц гудела. Это нормально? Стеб в отношении меня не в счет, но Игоря реально жалко, он же нормальный мужик, а ты его опустила. Сказала бы «нет» и все. На кой черт ты ведешь себя как стерва?

Девушка покачала головой и произнесла:

– Что-то сегодня все вокруг меня черта поминают…. Эх, не к добру это,– заметила она, после решила все же ответить. – Просто я – эмоциональный трезвенник. Стараюсь не заглушать голос разума,– произнесла Кейт, но заметив, недоумевающий взгляд собеседника осеклась. Снова задумалась, и, прейдя в себя спустя короткое время, повторно извинилась и ушла.

Омраченная накатывающими волнами стыда, она направилась домой. Обратный путь оказался не таким долгим.

Ее излюбленное парковочное место около дома было занято, и она пристроилась на свободное, около продуктового магазина, что располагался на углу этой же многоэтажки. На всякий случай, под дворником оставила записку с номером телефона, вдруг машина кому-то помешает.

Зашла в подъезд. И в очередной раз решила посвятить себя нелепой идее. Взбрело ей в голову ее окаянную чудо – чудное, решила она отныне лифтом не пользоваться, а подниматься на четырнадцатый этаж и спускаться, соответственно, по лестнице. Чтобы, якобы, привести, и без того не изобилующие жирком, тело в тонус. Долго не думая она пустилась в путь. Этаже так на девятом поняла, что переоценила свои возможности, однако все же преодолела себя и дотопала до квартиры. Ввалилась в жилище, прильнула к стене около входной двери. Про себя побурчала:

– А если я накуплю чего-нибудь и много-много, то мне что тоже пешком на четырнадцатый этаж топать?

– Да,– отвечало ее сознание.

– Вот блин дура скоропостижная,– съязвила девушка в свой адрес и поползла в душ.

Ближе к вечеру.

Кейт, развалившись на диване, погрузилась во вьющиеся мысли, точно в густые кудри.

«Стоило ли так далеко заходить?» – думала она.– «Ай, да плевать?» – подытожила писательница свои размышления.

Как-то внезапно распсиховавшись, девушка вскочила с дивана и уселась за рабочий стол. Порылась в шкафчиках и наконец, отыскала, что нужно – чистый блокнот. Указав дату, поспешила записать свои наблюдения. Она описала ситуацию и заключила: «Трусливая, невнимательная, обидчивая трещотка. Судя по всему, средство для обесцвечивания волос проникло в ее мозг и отравило его».

Закрыв блокнот, писательница спрятала его в ящик под кипу каких-то бумаг. Завалилась на стол, еще раз прокрутила в памяти подходящий к концу день, пытаясь убедить себя в который раз, что все сделала правильно. А после громко и уверенно сказала:

– Что было, то было.

Телефон издал неприятный, даже немного пугающий треск. Пришло сообщение: «Скоро буду», после чего Кейт потерянно посмотрела на часы и, ужаснувшись, бросилась собираться. Вот-вот должен был прибыть Дима, о встрече с которым она начисто позабыла.

Парень прибыл около семи вечера, Кейт была уже готова и немедля выскочила на встречу. Долетев до третьего этажа, она перешла на легкий шаг. Вышла из подъезда, тяжело дыша, но все же улыбаясь.

Солнце на прощанье согревало последними лучами. По улицам города гулял шкодливый ветер, растаскивая бессовестно раскиданный мусор по тротуарам.

Дима увидел Кейт уже уставшей, но счастливой. Он ждал девушку около своего авто, прислонившись спиной к водительской двери. Стоял, нетерпеливо сжимая тонкие губы.

– Долго ты,– сказал парень и крепко обнял Кейт.

– Я просто поклялась себе, что больше не буду разъезжать на лифте и теперь бегаю на четырнадцатый и с четырнадцатого на своих двоих, – посмеиваясь, пояснила девушка.

– Ммм, очередная нелепая идея.

– Сам дурак,– буркнула Кейт, после погладила его по бритой голове.– А как же эти милые кудри? Ты теперь на призывника похож.

–Сплюнь, – сказал Дима и как-то испуганно затряс головой, вызвав у девушки разряд неудержимого хохота.

Кейт уже собиралась сесть в авто друга, как вспомнила, что нужно забрать кое-какие документы из машины. Они ей были не нужны, уж точно не сейчас. Однако…. Сказав, что мигом вернется, не объясняя причин, писательница быстрым шагом двинулась к своей машине.

По дороге наступила в лужу, в метре от цели. Наклонилась, чтобы протереть обувь бумажной салфеткой. После подняла голову и застыла. Вдоль всего авто была царапина. Девушка не смогла сдержаться и крикнула:

– Что за? Да какая тварь это сделала?

Дима услышал крик и рванул к ней. Подбежав ближе, он остановился. Почесал, черный ежик на голове и сказал с недовольным видом что-то невнятное, после принялся вызванивать участкового.

Сотрудник правопорядка прибыл с завидным опозданием, всего-то через полтора часа. Но помочь ничем не смог. Ребятам показалось, что их, мягко говоря, просто послали в известном направлении. Да еще и продуктовый магазин был закрыт и не посмотришь, что там видеокамера наснимала.

Кейт была не то, чтобы расстроена – она была просто в ярости. Поэтому продолжать вечер отказалась и решила вернуться домой. Дима пошел следом.

Они поднялись на нужный этаж. Точнее Дима поднялся на лифте, а Кейт еле доползла пешим ходом.

– Я кайфую с этого идиотизма,– произнесла она, заметно повеселев.

– Я так и думал,– осуждающе сказал парень.

Ситуации подобного рода часто происходили с ней. Но благодаря выстраданной годами усердных тренировок самодисциплине, она держала удар. Казалось, она готова была вытерпеть многое, лишь бы не стать похожей на нее.

Дима и Кейт прошли на кухню. Напротив входа располагался стол и большой кухонный уголок, который вмещал в себя до восьми человек. В углу над холодильником свисал маленький телевизор. Покрытый слоем пыли – редко его включали последние годы. Раньше в этом доме было много гостей, но не сейчас.

Девушка устало забралась в угол и предоставила парню право самому накрывать на стол. Кейт и думать забыла о ранее замысленном. Желание спровоцировать парня на какие- либо действия пропало. Сейчас ее волновало другое.

«Сколько же все это будет стоить?» – думала она, воскрешая в памяти изуродованный автомобиль.

Спустя пару минут всю тоску рассеял аромат кофе и наивкуснейших заварных пирожных.

– Я с машиной сама разберусь, не впутывайся в это,– сказала Кейт и отхлебнула напиток, обжегшись.

Дима одобрительно покачал головой. Он беспрекословно подчинился, сбросив с себя лишний груз. Они долго говорили о всякой ерунде, но внезапно Дима осекся и поспешил сообщить новость.

– Слушай, я вот, что сказать забыл, у меня дед умер на днях.

– Оу, соболезную,– помявшись, сказала девушка. Парень в ответ лишь пожал плечами. В эти секунды ей вспомнилась неприятная сцена. Картинки сами появились в голове и все, что было вокруг, просто затихло.

Она вспоминала, словно смотрела фильм, как в предрассветное утро, вернулась с вечеринки в эту самую квартиру. Зашла тихо, так, чтобы любимая бабушка не проснулась от шума и не принялась отчитывать внучку. Бабушка спала на том же месте, что и спит сейчас сама Кейт, только ограждали постель шторы. Писательница же потчевала на том дряхлом диванчике, что стоит до сих пор.

Старая женщина болела, и девушка выхаживала ее и редко позволяла себе пропадать до утра. Но старушка пошла на поправку, и последнее время чувствовала себя – с ее слов – отлично. Поэтому писательница позволила себе смыться на ночь. Всего лишь на одну ночь.

Она вспомнила, как тихо сбросила обувь. Заглядывать, чтобы узнать, как там старушка не стала, чтобы та не учуяла, помутивший разум, виски. Завалилась на диванчик и мгновенно отрубилась, но через пару часов проснулась от того, что в горле жутко пересохло. Поступью первоянварца она двинулась на кухню. Там, среди кучи разбросанных по полу колбочек от лекарств лежала женщина, которая приняла ее, когда родная мать пожелала с ней распрощаться. Ничего уже нельзя было сделать. Она была холодна. Женщины не стало вечером прошлого дня. После этого трагического случая в девушке снова что-то изменилось, уже второй раз она осталась одна.

Бабушка подарила внучке квартиру, как только той исполнилось восемнадцать. А Кейт даже и не помыслила, чтобы продать жилье и купить другое после ее смерти. Не могла с ней расстаться.

Тени прошлого отступили, и Кейт вспомнила, где она и с кем. Дима продолжал что- то говорить…

– Ну вот, в общем, я должен уехать ненадолго, – расслышала девушка, вернувшись в реальность.

– Куда?– спросила она.

– Ты меня вообще слушаешь, нет? Ты так не пугай. Говорю, дед умер, с родственниками – наследниками соберемся, похороним и решать будем, что с квартирой делать.

– Он помереть не успел, а вы уже что-то делите,– пробурчала писательница, уставившись в пол.

– Ой, да, это нормально, – возразил парень. – Добро пожаловать в реальный мир. Пора выбираться из своих сказочных королевств. Кстати на счет королевств, скоро выйдет новый фильм по компьютерной игре…

Парень резво перепрыгнул на новую тему и принялся рассказывать что-то, а девушка смотрела на него и прокручивала в голове: «Действительно, а что бы сделала я?.. Сказочные королевства, говоришь. Такие ли они сказочные?!». После она облокотилась на стол и представилась ей ситуация, что не стало ее матери. Девушка опечалилась еще сильнее, но сцены прошлого бесцеремонно ввалились на бал сожаления и распугали всех гостей.

– Странно… – случайно сквозь мысли прошептала она.

– Да что странного, – подхватил парень,– без компьютерной графики фильм по такой культовой игре не снимешь. К тому же это дешевле, чем мазюкать актеров гримом, наверное.

Девушка сообразила, что снова выпала из реальности.

– Да, ты прав, – сказала она и принялась убирать со стола. После подойдя к окну, неловко произнесла:

–Тебе не пора?

–Я никуда не опаздываю.

– Все мы куда-то опаздываем, ведь точно не знаем, куда нам нужно прийти вовремя, – произнесла Кейт, сосредоточив в этих словах понятный лишь ей смысл.

– Ты меня прогоняешь что ли?

– Да не то, чтобы прогоняю.… Просто…не выжидай – в меню десерт не предусмотрен.

Дмитрий недовольно ухмыльнулся и двинулся к выходу. Обуваясь, как будто бы, не нарочно высказал:

– Не боишься, что от дефицита сладкого меня на более доступные вкусности потянет?

– Серьезно? Смотри на тухлятину не нарвись, а то дизентерия замучает или еще что,– прорычала Кейт. – Выход знаешь где.

В ответ девушка услышала лишь как хлопнула дверь.

– Он даже уже не оправдывается,– удивилась она.

Позже в блокноте появилась новая запись. Парень был представлен как эгоистичный, жадный и главное бесполезный человек. Последнее ли его высказывание так взбесило девушку или же от того она так обозлилась, что пробудилась в памяти глубоко запрятанная боль?

Утро следующего дня. Кейт разбудила ужасная музыка начала двадцать первого века, что доносилась толи сверху, толи снизу.

Она с трудом поднялась с постели. Долго пыталась босыми ногами нащупать тапочки, пока не вспомнила, что их у нее нет. Дотопав до кухни, совершила ежедневный ритуал – влила в себя кружку растворимого кофе и направилась в душ.

Стоя под горячими струями воды, долго пыталась вспомнить как будто бы что-то важное. Но голова совсем не хотела работать.

Когда девушку осенило, то она собралась с такой скоростью, что, наверное, и спичка не успела бы догореть. Не посмотрев, какая погода она выскочила на улицу и побежала к своей машине. Моросил дождь, и майка с цветным принтом не особо грела.

Кейт начала делать снимки повреждений, и не заметила, как машине подошел парень лет двадцати пяти, восточной внешности.

– Ну что красавица, уяснила урок?– грозно произнес он, с явным акцентом. Его кожаная куртка была застегнута до самого горла, а потертые узкие джинсы уходили в начищенные черные туфли. Руки были спрятаны в карманы.

– Что, простите?– спросила девушка, взглянув на незнакомца. С первых же секунд зрительного контакта она поняла, что он и есть виновник произошедшего.

Кейт, не подавая вида, подошла к багажнику, открыла его, после все так же невозмутимо открыла лежащую в багажнике сумку со спортинвентарем и сказала про себя: «Ну, спасибо Джеймс за подарочек». И вынув из сумки бейсбольную биту, замахнулась.

Увидев это, парень отошел на шаг.

– Ты угрожаешь мне что ли? – произнес он с усмешкой.– Ну, давай попробуй.

– О, поверьте, я знаю, как бить.

Девушка говорила уверенным голосом, хотя внутри все сжималось от тревоги.

– Вон видите? – продолжила она, показывая пальцем на камеру наружного наблюдения магазина.– Она как раз смотрят в эту сторону, вот мы просмотрим запись и вам не отвертеться.

– Она ничего не записала,– уверено заявил он.

– С чего вы это взяли?

Парень подошел ближе, прислонился плечом к водительской двери и произнес:

– Девочка, это мой магазин.

– Замечательно! – выдала Кейт и рука с битой как-то обессилено опустилась вниз.– И чем моя машина то не угодила? Я же записку оставила. Сложно было позвонить? Кто за ремонт платить будет? И вообще парковочные места не бронируются, по сути, ставлю, где хочу.

– Хватит кудахтать, э,– буркнул он. – Будешь так глотку рвать, я тебе еще и личико поцарапаю.

Эмоции нарастали.

– Вы палку то не перегибайте. У вас совесть есть вообще или мозги? Вы нормальный? – уже еле сдерживая напряжение, протараторила девушка.

Парень взбесился. Он начал кричать. В это время рядом припарковалась белая иномарка. Да что там, шикарная белая иномарка. Из машины вышел мужчина, также восточной внешности, лет сорока. Кейт на его фоне казалась совсем маленькой. Он был одет в фирменный костюм, на руке и без солнечного света сверкали золотые часы. Он подошел к спорящим.

– Тимурчик, что шумишь, что людей пугаешь, а? – обратился он к виновнику, практически без акцента, оставались лишь мягкие приятные слуху нотки. Потом он вежливо обратился к Кейт:

– Здравствуйте девушка,– сказал он и глянул хитрым прищуром на биту.– Девушка, а вам бита зачем? Он пристает к вам что ли? Хотите, отважу?

Дрожь, как по мановению волшебной палочки, пропала и писательница, надеясь на поддержку, объяснилась:

– Здравствуйте. Тут, просто, вот молодой человек мне вчера машину поцарапал, ссылаясь на то, что это его парковочное место. Но я оставила записку с номером телефона, на случай если машина помешает,– начала тараторить Кейт. – Вот она, кстати, до сих пор на месте,– она, указала на дворники.– Звонить ему, видимо, было не с руки и вот в какое варварство это вылилось, – добавила девушка, указывая уже на повреждения.

Мужчина покачал головой и сурово посмотрел на виновника, тот вздрогнул. Потом он снова взглянул на девушку, но уже по–доброму.

– Пожалуй, уберем это. Хорошо? – сказал он и отнял биту у Кейт. – Вон видите, магазин стоит, там камера как раз на нас смотрит, сейчас все проверим и узнаем, кто это сделал. Зачем же обвинять человека на пустом месте.

– А смысл? Там уже ничего нет, – сказала Кейт. – Это же его магазин, он видимо стер уже все, иначе был бы сдержаннее. Возможно…

Тимурчик, он же виновник, в это время стоял, виновато опустив голову. Мужчина сказал ему что-то на родном языке, звучало это очень грозно. После парень быстрым шагом направился в здание магазина.

Благодетель вернул девушке биту, порылся в карманах, и, выбрав из несколько визиток нужную, также протянул ее ей.

– Вот адрес и телефон автосервиса, позвоните, вас запишут, я предупрежу, сможете?

– А, да хорошо. Спасибо вам, – ответила девушка, взяв визитку. – А, простите, не знаете, в пределах какой суммы будет стоить привести все это в порядок?

– Не беспокойтесь милая, уважаемый хозяин моего магазина все оплатит,– усмехнувшись, произнес он. – Полагаю, мы все в порядок приведем, и инцидент будет исчерпан?

–Да, конечно,– ответила писательница, поддавшись его обаянию.

– Не бойтесь, больше он подобного не выкинет. Если хотите он извиниться лично?

– О, нет спасибо, он пугает меня немного.

– Да, что-то он меня самого пугает,– сказал мужчина и на секунду задумался, опустив глаза, после снова улыбнулся. – Меня, кстати, Альберт зовут.

– Спасибо Вам Алберт,– с облегчением сказала девушка.– А меня…

– Знаю, и весь дом вроде как знает. Есть у нас во дворе пара «радиоприемников».

Кейт широко открыла глаза и с испуганной улыбкой произнесла:

– Ужас, какой.

После они попрощались, и каждый пошел по своим делам.

Вскоре Кейт в назначенное время пригнала машину в автосервис. Там она встретила Альберта – хозяина продуктового магазина и как оказалось автосервиса тоже. Увидев девушку, он радостно улыбнулся и пригласил ее в свой кабинет на чашечку кофе.

Это был небольшой кабинет в черных и светло-коричневых тонах, но очень уютный. Из коридора доносился чуть уловимый запах металла и какой-то химии. Стоило открыть дверь, как все звуки заглушал визг работающей болгарки. Писательница присела в кожаное кресло и принялась наблюдать, как мужчина мечется из стороны в сторону, разговаривая по телефону и усердно споря. Альберт закончил разговор, как раз когда принесли кофе. Гневное выражение его лица сменилось доброжелательной улыбкой.

Мужчина достал из стола четыре небольших книги.

– Кейт, подпишите, пожалуйста,– сказал он, присев в соседнее кресло.

– Охох, какие приятности, с утра пораньше,– усмехнулась девушка.

– Для дочки моей, уж очень они ей нравятся. Вот двенадцать лет уже, а все заставляет читать ей перед сном. А я разве против? Конечно, нет. Как-то был случай, сижу, читаю, жду, пока заснет. Смотрю, глазки уже закрыла. Ну, я книжку закрываю и слышу: «Какой там папа хороший, добрый и не ругает, если сынок себя плохо ведет». Ну, что-то подобное она сказала. Потом поднялась, обняла меня и говорит: «А ты у меня все равно самый лучший». Я честно признаться, чуть не прослезился,– сказал он и засмеялся.

Кейт подписала книги, незамысловато так, просто «С наилучшими пожеланиями Кейт Новик». А сама будто что-то вспомнила, какое-то забытое теплое ощущение разбудило душу. Мужчина поблагодарил и уселся на свое рабочее место, сделал глоток кофе и спросил:

– А сейчас над чем–нибудь работаете?– Но не успела девушка ответить, как разговор прекратил очередной телефонный звонок. Деловые люди такие деловые. Разобравшись с делами, мужчина помолчал некоторое время, пытаясь уловить нить прерванного разговора. После снова задал тот же вопрос.

– Да, можно сказать и так, – ответила девушка,– но это что-то более взрослое, – добавила она, устремив глаза в пол, будто пряча их.

– Ну, знаете, все мы растем. Правда, кто-то вверх, а я вот вширь, – сказал Альберт и похлопал себя по животу.– Думаю, пора в спортзал.

Они посмеялись и еще около получаса беседовали. Разговор то и дело прерывался телефонными звонками и ломящимися в кабинет сотрудниками.

После Кейт вызвала такси и поехала домой. Машине предстояло простоять там чуть менее недели.

«Так долго без колес будет тяжко»– думала она, давя пассажирское сиденье такси. Однако больше ее тревожило другое: Кейт переполнило странное желание посетить безмолвный край, последнее пристанище ранее живших.

Сердце было не на месте. Недолго поразмыслив, девушка попросила развернуться и двинуться в противоположном направлении.

Госпожа Новик ехала, безмолвно наблюдая, как городские витрины магазинов сменяли друг друга и как банды голубей прогуливались по рыночной площади.

Таксист – старенький дедушка, был необычайно вежлив и обходителен. В голове Кейт даже возник вопрос: «Сколько же я должна вам за доброту?». Она несколько раз порывалась сказать эти слова, но оставила их при себе. Прибыв на место девушка расплатилась с процентами и сказав лишь «Спасибо», вышла из авто и быстро скрылась из виду.

Водитель был то ли, приятно удивлен, то ли огорчен. На его лице застыла маска добродушного непонимания. Мужчина с тоскою посмотрел девушке вслед.

– Такая молодая, а глаза уже пустые, – сказал он и уехал.

И, правда, будь то шумная вечеринка, встреча с читателями или романтическая встреча – взгляд ее был примерно одинаков. Иногда он был лишь более доброжелательным, но все же холодным. Даже, когда она смеялась, не спадал с ее плеч тяжкий груз. А что за груз? Почему все так? Не все это видели, собственно, никто не видел. Сейчас же сложно было бы не заметить, она смотрела будто из глубины.