/0/9181/coverbig.jpg?v=56a50884216884f6733b8f08db558da3)
Отец Дионисий Каетанович (8.04.1878-18.11.1954) - армяно-католический священник, канцлер курии армяно-католической архиепархии Львова, близкий помощник архиепископа Юзефа Теодоровича. Прошел долгий путь от сына фермера до администратора львовского собора. Много испытаний выпало на его долю. Но сломался ли он? Роман состоит из двух частей: первая идет от лица Дионисия Каетановича; вторая продолжает повествование о его судьбе в ГУЛАГе.
Тяжелые деревянные двери со скрипом отворились, пуска внутрь входящих - мужчин и женщин, а затем также со скрипом закрылись. В длинных полутемных коридорах было пусто, если не считать двоих в форме, не пропускающих посторонних, да пожилой уборщицы с уставшим пустым лицом.
На массивной дубовой двери черным на белой табличке было на двух языках - русском и украинском написано "зал суда" и тут же - но уже от руки "идет судебное заседание, просим соблюдать тишину". И тишина эта окутала коридор неуловимым, зловещим напряжением.
В судебном зале стояла духота не смотря на мартовскую промозглую погоду. Присутствующие вперили любопытные-ожидающие последнего решения взоры туда, где за высокой столом-трибуной восседали с важным непроникновенным взглядом трое: судья и двое выборных народных заседателей, имеющих с судьей равное право голоса. Каждое молчание, длящееся пару секунд, казалось вечностью, ибо решалась судьба человека - не на день-два, а, может статься, навсегда.
Судья выпрямился в кресле, поправил складки на своей черной - всегда лишь черной мантии, ударил молотком по подставке, проговорил скороговоркой:
- Оглашается решение суда, - метнул взор на стоящих в ожидании людей, усмехнулся про себя, - по постановлению Военного трибунала войск НКВД Львовской области осужденный - гражданин Дионисий Каетанович 1878 года рождения, осуждается по статье 54-1 "а" и по статье 54-11 УК УССР, и приговаривается к 10 годам в исправительно-трудовом лагере, конфискации имущества, а также к 5 годам лишения прав на публичную деятельность.
Не успел судья второй раз стукнуть молотком, как со скамьи поднялся адвокат подсудимого, громко воскликнул, пытаясь перекричать недовольный гул участников заседания:
- Протестую, Ваша честь! Обвинения против моего подзащитного необоснованны и не подтверждены ничем, кроме слухов и доносов.
Судья напрягся, вперил холодные глаза на адвоката, в душе ненавидя и его, и обвиняемого, и всех присутствующих, из-за которых дело вот уже долгое время не сходит с мертвой точки. В среде восседающих напротив трибуны началось оживление: со стула поднялась немолодая женщина в сером вязаном платье, на ее полные плечи был накинут красный широкий платок, короткие темные локоны были просто собраны на макушке и заколоты шпильками. На тяжелых, одеревенелых ногах она добралась до места дл свидетелей, с мольбой в голосе испросила разрешения молвить слово. Судья дал ей шанс - может, то исправит вынесенный приговор?
- Ваша честь, меня зовут Сабина Ромашкан, 1880 года рождения. Я являюсь родной сестрой обвинямого гражданина Дионисия Каетановича. Мой брат всегда, всем сердцем был и остается преданным Республике, и он ни словом, ни делом не шел против царящей власти, никогда не поддерживал врагов.
- Суду понятны ваши терзания и готовность заступиться, оправдать вашего родственника, но вы, гражданка Ромашкан, должны знать, за что обвиняется гражданин Каетанович, а именно: за отказ об уходе из католицизма и за попытку к отделению Армении от СССР.
- Но это все ложь, Ваша честь! Мой брат не мог даже в мыслях такое сотворить, - Сабина молитвенно прижала ладони к груди, немного поддалась вперед, готовая вот-вот встать на колени и так ползти перед судьей, дабы вымолвить о помиловании; по ее щекам текли слезы отчаяния, а тело налилось бессилием в неспособности повлиять на исход событий.
Судья надел очки, исподлобья посмотрел на несчастную женщину, казалось, он так изучал ее какое-то время, затем проговорил:
- Вам не желательно произносить все это в слух, гражданка Ромашкан, иначе вы можете попасть под статью за умышленное укрывательство преступника. И поэтому я не думаю, что вы готовы разделить участь с гражданином Каетановичем.
- Готова, Ваша честь, готова! Хоть на край света за братом, хоть в тартары, ибо я в своей жизни не видела от него ничего, кроме хорошего и доброго.
- Стоит отдать вам должное: вы смелая женщина, но за подсудимым записано немало - и это не мелкое хулиганство, а тяжкое преступление. И решение суда окончательное.
- Протестую, Ваша честь! - вновь поднялся адвокат. - Все якобы обвинения против моего подзащитного не имеют никаких явных оснований или доказательств, так как записаны были со слов тайных клеветников и доносчиков, которых никто нигде не видел и которые не явились на сегодняшнее судебное заседание для дачи показаний.
По залу прокатилась волна одобрения и легкая, теплеющаяся вдалеке надежда вновь поселилась в душе Сабины и тех, кто тайно или явно не одобрял вынесенного решения. Гул донесся за дверями, отдельно вырванные слова и фразы четко донеслись в коридоре. Проходящая мимо уборщица наклонилась над ведром якобы для того только, чтобы сполоснуть тряпку, а на самом деле в любопытстве своем навострила уши, прислушалась: какова судьба ожидает подсудимого?
Стороннему наблюдателю, тому, кто не видел, не знал суть происходящего, представляется, будто судят особо опасного преступника - негодяя, душегубца, подстрекатель к раздору, высокого, сильного человека, способного на всякие злодеяния:и как бы удивился неведающий, когда увидел бы, что отдельно ото всех, за решеткой, под охраной стражи порядка, сидел одинокий осунувшийся человек с болезненным лицом. Поначалу ему можно было дать лет пятьдесят-пятьдесят пять, но, внимательно приглядевшись, замечаешь морщины, прорезавшие высокий лоб, и глубокие тени вокруг глаз, превращающие это лицо в личину дряхлого старика, хот ему не было еще и семидесяти. Обвиняемый, все еще одетый в сутану, на которой отчетливо бросалась в глаза белая колоратка, оказался никто иной как отец Дионисий Каетанович - кафедральный викарий, перед взором коего когда-то маячила слава высокого епископа, нынче все то хорошее-светлое осталось за спиной - как насмешка над мечтами.
Отец Дионисий больше не прислушивался к словам спорящих, даже не пытался вникнуть к приговору, оглашенного судьей; его огромные с поволокой угольно-черные глаза под широкими бровями глядели, пристально всматриваясь поверх голов, за кирпичными серыми стенами к потерянным временам счастливой свободы. Он то и дело набирал в легкие побольше воздуха, силясь притупить нахлынувшую дрожь, глухой стук сердца свидетельствовал о волнении, что испытал он еще ранним утром - перед зданием суда, а сейчас это неприятное-злое чувство вновь захватило его целиком.
Из оцепенения святого отца вывел резкий стук судебного молотка, он вздрогнул, но тут же взял себя в руки и, подчиняясь общему порядку, привстал со скамьи, опустив глаза к полу, дабы больше не видеть насмешливые лица тех, кто в тайне рад его злоключению. Судья встал, громко прочитал решение суда, в конце объявив о продлении срока рассмотрения дела на некоторое время. Сабина одна из всех, единственная в этой суете, обрадовалась сказанным словам: это давало время и долгожданную надежду предотвратить жестокую неизбежность, вывести клеветников и злых доносчиков на чистую воду, покарать их за все то зло, что причинили святому человеку, чье "злодеяние" заключалось лишь в отказе об уходе из религии - вопреки новым правилам и законам, творимых безбожниками.
Отца Дионисия под конвоем секретными коридорами вывели из здания, не позволив переброситься даже парой слов с сестрой, а затем, явно опасаясь ярости верующих, что костями готовы лечь за Слово Божье, увезли в закрытом автомобиле в изолятор временного содержания.
В сердце Регины был только один мужчина, и это был Марат. На второй год брака с ним она забеременела. Радость Регины не знала границ. Но не успела она сообщить новость мужу, как он подал документы на развод, потому что хотел жениться на своей первой любви. После несчастного случая Регина лежала в луже собственной крови и звала Марата на помощь. К несчастью, он ушёл с первой любовью на руках. Регине удалось избежать смерти. После этого она решила наладить свою жизнь. Спустя годы её имя стало известно повсюду. Марату стало крайне не по себе. По какой-то причине он начал скучать по ней. Его сердце болело, когда он видел её улыбающейся с другим мужчиной. Он сорвал её свадьбу и упал на колени, когда она стояла у алтаря. С налитыми кровью глазами он спросил: «Я думал, ты сказала, что твоя любовь ко мне нерушима? Почему ты выходишь замуж за другого? Вернись ко мне!»
В порядке приоритета для Дарьи Рябовой на первом месте стоит её работа, на втором – она сама, на третьем – её лучший друг и семья, а на четвертом – её так называемый бойфренд. Она не знала, что теряет своего парня из-за того, что ставит работу на первое место. Он окончательно порвал с ней в тот день, когда её повысили до партнёра в солидной юридической фирме. В тот вечер Дарья отправилась в бар, где встретила Семёна Некрасова, мультимиллионера с ужасным характером, но невероятно привлекательного. У неё была с ним связь на одну ночь, которая связала их навсегда!
Александр - красавец и любимец женщин, беспечный сын своего богатого отца. Вся его жизнь - бесконечное веселье, развлечение и получение удовольствий. Но все меняется, когда ему велено взять в жену Кассию - совсем юную девушку, которая и не думала когда-либо выходить замуж... Никто из них не хотел этот брак. Но, быть может, это - судьба?
Она стояла на автобусной остановке, когда рядом остановился черный BMW. Водитель как ни в чем не бывало подошел к другой машине, припаркованной на противоположной стороне улицы, и взял из нее автомат. Вокруг началась паника, лишь она не могла отвести взгляд от таинственного незнакомца. Он улыбнулся и подмигнул ей, а в следующий миг его автомобиль с ревом скрылся вдали. Они оба могли забыть ту встречу, но судьба сыграла злую шутку, столкнув их вновь.
Слухи гласили, что Никита женился на непривлекательной женщине, не имеющей никакого образования. За три года их совместной жизни он оставался холодным и отстраненным по отношению к Дарье, которая молча терпела. Любовь к нему заставляла её жертвовать своим самолюбием и мечтами. Когда настоящая любовь Никиты появилась вновь, Дарья поняла, что их брак с самого начала был притворством, уловкой, чтобы спасти жизнь другой женщины. Она подписала бумаги о разводе и ушла. Через три года Дарья вернулась, став искусным хирургом и маэстро игры на фортепиано. Охваченный сожалением, Никита догнал её под дождём и крепко обнял. «Ты моя, Вика».
Моя семья жила на грани бедности и не имела возможности содержать меня в университете. Мне приходилось работать на полставки каждый день, чтобы свести концы с концами и позволить себе поступить в ВУЗ. Именно тогда я встретил её – красивую девушку из моей группы, которую каждый мальчик мечтал пригласить на свидание. Я прекрасно понимал, что она мне не по зубам. Тем не менее, я собрал всё своё мужество и смело сказал ей, что влюбился в неё. К моему удивлению, она согласилась стать моей девушкой. С самой милой улыбкой, которую я когда-либо видел, она сказала мне, что хочет, чтобы моим первым подарком для неё был самый последний и самый лучший iPhone. Я работал как собака и даже стирал белье своих одногруппников, чтобы накопить денег. В конце концов, мои труды окупились через месяц. Я наконец-то смог купить то, что она хотела. Но когда я упаковывал свой подарок, то увидел её в раздевалке, целующейся с капитаном баскетбольной команды. Затем она бессердечно высмеяла мою неадекватность и выставила меня дураком. Хуже того, парень, с которым она мне изменила, даже ударил меня по лицу. Меня охватило отчаяние, но я ничего не мог сделать, кроме как лежать на полу, пока они топтали мои чувства. Но потом мне неожиданно позвонил отец, и моя жизнь перевернулась с ног на голову. Оказалось, что я сын миллиардера.