хватало на еду и на оплату коммуналки — впритык, но хватало, всё же остальное являлось, как говорила когда-то Лизина бабушка, «вытребеньками» — гитара, ремонт квартиры

то такое «кавер». Оказалось, что это группа, перепевающая чужие песни. Сейчас, как важно пояснил Пашка, они перепевали «Кранберриз», потому что «у Динки голос — ну к

вниз по улице под переливы «Зомби». С горы она спускалась легко и быстро, вот вскарабкиваться после работы на эту гору было тяжеловато. Но сейчас Лиза просто в

кими. В витрине и на полках, заслышав Лизины шаги и голос, зашебуршали звери и птицы. Важно зашагал по своей клетке Борис Борисыч, позванивая о решётку клюво

акое шоу, Ли

часов и начала заниматься окормлением стад и чисткой клеток. А ещё возле задне

покупатели, которых она про себя именовала «знатными кошководами и собаколюбами», радостно беседовали с нею о преимуществах и недос

банила в дверь, и Лиза поспешила ей отк

совсем не «парило», по выражению Пашки, обедать на ящиках и мешках с кормом и наполнителями для лотков. В конце концов, она же сама здесь всегда и убир

арила его и бочком выскользнула из тесного кабинета, где едва помещался стол с компьютером, кресло и п

наружила там не пять тысяч, как обычно, а шесть. П

осила она и невольно покра

ь за шесть тысяч,

ялась Лиза, ещё с

Он был слишком черкес, как какой-нибудь Казбич у Лермонтова — ему не хватало и

Каттани

ше? — выпалила Лиза, рассердившись на себя. Что за

ребовалось бы перерас

ыло сложно прочесть что-то по его лицу. — Первого числа вы тоже получите на тысячу больше. Я вам поднял за

обрадоваться, Лиз

иво уставившись на Ахмада, и вдруг е

казалось, такого

— Вы даже на обед не ходите. Утром всегда приходите раньше все

зарплату Лауре? — не на

компьютеру, уже не глядя на Лизу. Та поняла, что аудиенция

жно было купить Пашке ветровку! Или нет! Всё равно зима уже заканчивалась, вон даже «анютины глазки» расцвели, и ветровка могла подождать до осени. Тем более, что

е «вытребеньки» типа вафельного тортика «Причуда» или «Охотничьих» сосисок. Помимо полезной и относительно дешёвой овсянки и гречки. Лиза набрала полную корзину всякого добр

наверх и стараясь отвлечься от тяжести сумки и начавшегося сердцебиения. Сумерек здесь практически не бывало, как и предрасс

вки в середине улицы. Пашка называл эту остановку «Зубик», потому что там красовалась огромная реклама какой-то стоматологической клиник

еменно недоступен или выклю

камейке, выложив из сумки крупы и бутылку кваса «Никола»… но тут позади н

возраста похищаемых на улицах девушек. Дверца

слушно вскарабкалась на ступеньку, чтобы сесть рядом с ним. Джип был высоченным, ю

онце, и подъезд тоже первый, там есть разворот, и будет удобно выехать. Все там выезжают, в

вартиры, легко поднялся на её четвёртый этаж, когда она открыла кодовый замок. Лиза плелась следом, испуганно размышляя о том, что придётся приглашать ег

возле которой терпеливо дожидался Ахмад. Ляпнула и ойкнула, п

а женщиной,

м не сохли, доски от разобранной и проехавшей через всю страну мебели уже не стояли — Пашка к Новому году сам кропотлив

ием. Она неуверенно покосилась на Ахмада, который, не проходя дальше порога, поставил су

ы к доктор

речи проявился сильнее — Лиза уже понима

ито продолжал он, хмурясь всё больше. — И по лестнице тоже. Вы

— сердце у неё никогда раньше не болело. — Я не люблю по больницам ходить… с детства… у меня мама

жала п

а чтоб вас с утра на работе не было. Идите в поликли

чтобы запротестовать. Какое он имел право распоряжаться её личной жизнью, он же просто её работодатель! Но она не успела ничего сказать, потому что дверь,

алил он. Его серые глаза сузились и потемнели, а кулаки сжались в карманах распахнутой ветровк

чередь, гневно парировал Ахмад. — Она же болеет

так, словно Лиза была

— огрызнулся Пашка, вызывающе с

олее хрупким, да ещё вполовину младш

заверила Ахмада Лиза. — Пойд

дно, лишь бы разрядилась эта предгрозо

вич, — запоздало спохватил

йно назвался Ахмад, п

ступил от приоткрытой двери. Намёк был предельно ясен. Лиза в очередной раз по

да Ахмад и Пашка ошалело на неё уставились. То-то же! — Спасибо вам за заботу о моём здоровье, завтра я обязательно пойду к

что на верёвке в прихожей всё-таки не болтается её лифчик. К

Вставая под душ, она уже тихонько хихикала. Только что они втроём разыграли дурацкую сцену из как

на работу. Потому что участковая врачица

се мне надоели». С такими лицами фельдшер и шофёр «скорой» выносили из дома бабушку, которая уже не вернулась из больницы, даже в созна

едля захотелось встать с холодного стула, извиниться и выскочи

тр, перетянувший Лизе руку чёрной манжетой, послушно зашипел, выпус

чно давление? — с

ла Лиза. — А что? Сейчас о

листочке. — Чудовищная гипотония. Вы работаете? Ну и ну. Немедленно на кардиограмму и… — она посмотрела н

доре, было написано сверху латинское слово: «Cito». С тремя воскли

больничных корпусов, по которым телепалась всё это время — от одного корпуса к другому и обратно. — Ты только

яжённым, почти незнакомым

а хватит. А в морозилке пельмени и сырники. Мой аванс в Лермонтове, ты знаешь, — она чуть передохнула. Вся наличность у них в доме традиционно хранилась в старом однотомнике Лерм

Пашка, не слушая про сырники и пельмени. — На лапу в

брировал. Лиза опять

го давать в любом случае. Не волнуйся

о сейчас разревётся. Случилось как раз то, чего она б

ие. — У вас давление восемьдесят на пятьдесят, у вас гемоглобин — шестьдесят пять при норме в ст

корпуса на горе в другой, благо, тут они все были рядом, — там её крутили, вертели и просвечивали насквозь люди в белых и зелёных халатах, бесстрастные, ка

л на неё гневно, испуганно и раздражённо, со своим обычным присловьем: «Куда тебя, дура, чёрт понёс, немедленно приезжайте об

её рассказ про грозящую кому и про непонятно откуда в

плачьт

всхлипнула она, судорож

росто слушая его голос. — Дайте мне номер вашего сына, я позвоню ему, он соберёт ваши

о он мог её видеть, и

й разрешили посидеть и подождать, пока привезут её вещи. Она быстро выскочила на крыльцо, а Пашка вылетел из джипа ей навстр

сь не шмыгать носом. — Меня просто обследуют и скоро выпишут, отец

она умоляюще посмотрела на Ахмада, который терпеливо стоял п

тягивая ей один из пакетов. — А вот тут фрукты, сыр и г

и вправду был

ала Лиза, чуть ли за голову

ад не терпящим возражения тоном. — Знач

охнул и Пашка, умоляю

уть не заплакала. Но ей нельзя было при нём распускаться. Разнюниваться.

ь спокойно, — так же безапелляционно заявил Ахмад, и Лиза услышала, как Пашка явс

улась из двери приёмного поко

ро? У вас же направление

вала Пашку в щёку — получилось в скулу — и наконец поднялась обратно на крыльцо, держа в обеих

ния, она уже мало что соображала. Ей даже есть перехотелось. Но что-то как раз про это и ска

не в Лизину разбухшую за этот бесконечный день карточку, а на саму Лизу. — Вы, наверн

женщины разного возраста, в разноцветных халатах, окидывая любопытными вз

мотрев. Он был примерно Лизиных лет, высокий, широкоплечий, стул под ним казался детским, ручка в пальцах — игрушечной. Гинеколог

и темноволосая. Она, должно быть, издалека увидела завотделением. Тот разв

вету Павловну надо

л имя-о

а Лизу, и раскрыла тетрадку, обычную школьную тетра

, понизив голос: — Ты зачем Ивашкину к беременным положила? У неё выкидыш, а они на сох

нные и неведомая Ивашкина расстраива

поправляя кокетливую белоснежную шапочку,

однял бровь и п

распре

со стула, к

лизавета Павловна, зайдите ко мн

водила его ошарашенным взгля

уже совсем стемнело. Но Лиза знала, что там, вдали, шумит и дышит море. Кровать она выбрала у самого окна, хотя догадывалась, что отт

рабль

конечной постыдной пыткой: посторонние руки крутили и щупали её в таких местах, «куда солнце не заглядывает», — подумала она, вымучивая улыбку. Чувство юмора, похоже, к вече

атки. — Многоузловая, с центрипетальным ростом узла. Она спровоцировала наруше

ышала. «Центрипетальный»! «Метрорр

нная опухоль? — дрогнувш

окойно ответил доктор, — но мы для начала

а Андрей Ильич вздох

ращаться регулярно, даже если вы считаете, что вам не на что жаловаться,

лаза — усталыми. Он как будто

и старый, синий в горошек, халат. — Но вы понимаете… мы переезжали… и вообще, мне ка

отела. На месте доктора она бы уже смеялась над такой дуростью в голос. Но А

вы пит

он клонит. Хотела было соврать, но, посмотрев в

хорошая работа, всё наладится… и вообще, каша — это же здоровая пища, очень полезная. Как на диете… — договаривая это, она прямо кожей чуяла, что Андрею Ильичу очен

онцентрация гемоглобина в крови снижается, в вашем случае, к сожалению, очень резко. Красные кровяные тельца перенос

янно произнесла Лиза и попятилась

трел на неё с любопытством и улыбнулся. — Вас волнует только

мямлила Лиза, снова вспыхнув до к

холи и в ожидании результата будем колоть вам препараты железа, капать глюкозу, витамины, в общем, всё, что нужно, чтобы укрепить вас и подготовить к операции. Я бы рекомендовал абдоминальную гистерэктом

как-то слиш

де, и да, у меня уже есть сын, почти взросл

на неё, Андрей Ильи

вас в палату. Мы пот

дезинфекцией смотровой и заковыляла по коридору к своей палате. Она чуть было н

улыбнулась Лиза. — Палата

внезапно поинтересо

человек. Я знаю, что он любил своих больных. Но он ни одного своего героя не любил. Такое всегда

л Андрей Ильич, проходя вслед за ней

истом халатике и таких же шлёпанцах, бездумно смотрела в тёмное окно и грызла семечки, доставая их из пакета, а в другой пакет ссыпая шелуху. Она нехотя повернула голову, глянув на вошедших

бросила она. — Я хочу выписаться. Надоело. Ка

доктор, а девушка только фыркнула, вызывающ

ова Карины в белой шапочке, и девушка, покриви

лядом, сказал Лизе Андрей Ильич. — А завтра утром вам начнут колоть же

выдавила отв

необычайным для него терпением, ни разу не огрызнувшись, заверял её, что всё «окнорм», он сварил себе пельмени, деньги в Лермонтове нашёл и сделал уроки. Про абдоминальную гистерэктомию Лиза, конечно, рассказывать

привезённого им сыра с лавашем, запила гранатовым сок

сумасшедшего дня ей следовало у

рей Ильич, допоздна сидела в холле у телевизора, а потом, не включая света и ни слова не говоря, вошла в п

иза, вздрогнув, подняла растрёпанную голову. Маргарита глядела прямо на неё блестевшими в т

ла рот, а потом подумала и отч

цию предлагают, гистерэктомию, — она обнаружила, что произнесла это жуткое слово

себя босые ноги, как индианка. Нагнулась и ловко достала из тумбочки колоду карт. — Вс

я волосы. Тусклый свет из окна пад

отела этого. Не хотела предопределённости. — Может, потом как

ь, светит прямо как рыбацкий у моего мужа, — заявила М

е и то и дело прыская со смеху. Лиза рассказала Марго о своём переезде с севера, а та — что третий год пытается забеременеть, но ничего не получа

аступила, муж меня в охапку и в Краснодар на машине, через перевал, в центр этот… я там валяюсь с ногами растопыренными, как лягушка, а он в баночку дрочит, чтобы меня осеменили, как корову какую-то. И всё без толку. Без толку! —

а Марго лишь строптиво мотнула головой и че

арты не зырь

тоже вымучила

о ужасней всего. Как тут поможешь? Она представила свою жизнь без Пашки и вздрогнула всем телом. Она хотела ещё спросить,

авнодушно бросила их обратно в тумбочку, резко

ина в полседьмого поднимет со своими гр

леглись, Марго

глаза лихорадочно заблестели. — Ильич, конечно, хороший врач и вообще мужик хороший, он тут с каждой дурой носится, как с

— устало вы

го ей захотелось бы рожать детей. Что у неё уже есть Пашка, которому почти шестнадцать, что ей самой почти сорок. С

л говорить это. Силы ка

очти час ночи, — зажала его в р