ав

нилось двадцать шес

Даллес

ий. Как уходят сильные

нева. Только... тишину. Он молча стоял у гроба, в идеально сидящем чёрном костюме, с каменны

и его. Боялись. Шептались о нём - брутальный, непроница

ами крутилис

. Брюнетк

е, дерзкие, томны

Без намёка на привязанность. Как крас

кроме

юз

еловеческое. Мать. Учитель. Женщин

того уважения. Кирилл ненавидел женщин, видел в каждой м

Жёстко. Как ч

вал злость из прошлого. Потом бассейн, холодный душ, плотный завтрак и к девяти ноль-ноль

о поздне

овка -

хий и наполненный мягкой,

очередна

ная. Всегд

цветов. Не гово

он получал своё

же не вспоми

инадлежало

зум -

ердце -

что у него больше нет ничего, что м

няка под Лондоном, с его рукой в своей. Она не

волк, Кирилл. Т

уш

сег

ине. Без тени эмоций. Тольк

Хэмпшире, мокрые от дождя надг

жала рядо

тоял -

ент Кирилл

льше ничег

ешение без

а был рядом, тенью на переговорах, молчаливым и точным. Аналитик по натуре. Лидер по разум

ирилл, бросая папку с документами н

покачал

о ты останешься

не н

ть раз в квартал, просматривать отчёты. Я

молча

в тот ж

т, два чемодан

ый билет

сс

улицах и в душах. Рухнувшая империя, где пр

лл вер

лк, о которо

м лорда и сердцем, к

был президент

него бы

ха

мь

о