Извращённая тайная жизнь моего мужа

ей сестры муж привез меня в у

ми родителями. Они подбрасывали на коленях маленького мальчика

уть. Моя собственная мать смотрела на Анну с такой любовью, какой я не видела никогда. Весь мой пятилетни

нием». А потом раскрыл их окончательный план: они уже договорились упря

Моя жизнь обратилась в пепел. Мне некуда было идти, и я сделала отчаянный звонок

ав

ять лет, и у не

обычно такой успокаивающий, сегодня душил, смешавшись с запахом дождя и обмана. Мелкая изморось осела на коже, пропитала тонкую ткань платья

смеялась - звук, которого я не слышала пять лет, - и, запрокинув голову, смотрела на моего мужа. Моего Марка. Он улыбался ей в ответ, и в его улыбке была н

и, какой я никогда не могла в ней вызвать. Отец стоял рядом с Марком и хло

на тебя», - донесся до меня в сыром

ос был призрачным эхом из жизни, которую я считала похо

е. Мы провели похороны. Я месяцами утешала раздавленного горем Марка, поддерживала св

т?» - низкий рокот голоса отца был прониз

на так увлечена ролью примерной, скорбящей жены, что не заметит правды, даже если

ть рот рукой. Мир накренился, жасминовые лозы, казалось, извивали

бой и двумя крошечными сапфировыми глазками. Медальон моей бабушки. Мать, со слезами на глазах, сказала мне, что его украли много лет на

Вся моя жизнь - тщательно поставленный спектакль, чтобы занять меня, контр

дочерью. Я была пусты

ая, прожгла шок. Я долж

топая в мягкой, влажной земле. Под каблуком хрустну

ю сторону. Улыбка Марка исчезла, смени

сад, шипы рвали платье, мокрые листья хлестали по лицу. Я не знала, куда бегу, знала только, что должн

ука Марка мертвой хваткой вцепилась в мое предплечье. «От

ем не было ни гнева, ни паники. Только леденящая, торжествующа

- слова вырвались из мое

тиметрах от моего. Запах его одеколона, который я раньше ассоциировала с уютом, т

ерлась каблуками, сердце бешено коло

астыла кровь в жилах. «Документы уже поданы. Доктор Левин наблюдал за тобой несколько месяцев. Твоя „глубокая

уже не просто бегство ото лжи. Это было бегство из клетки, которую они строили вокруг меня годами. Они не пр

дорогой кожаный ботинок, и когда он крякнул от боли, на долю секунды ослабив хватку, я вырвала

ам и остановился на красной канистре с топливом рядом с газонокосилкой. В т

в углу. Я не позволяла себе думать. На пыльном верстаке я нашла коробок спичек, пальцы н

ым. Повалил густой, едкий дым. Я не стала дожидаться. Я выскочила за дверь, оставив ее

рвые панические возгласы, когда они увидели дым. Я не оглядывалась. Я просто бежала, легкие горели, бо

а и ужаса. Сумочка. Я все еще сжимала в руке свою маленькую вечернюю сумочку. В ней б

гладкая черная карточка с серебряным тиснением. Юлиан Воронов. Его злейший враг в бизнесе. Единственный человек, к

лец замер над цифрами. Это было безумие. Он не поможет мне. С чего бы ему? Но какой

номер. Гуд

, как эта ночь, гол