уй, бабо

пробую сделать это так, как ты мне сказки в детстве в блокнотик записывала. А потом дарила мне его, когда я в горо

оняла, как это. Но нынешнее понимание совсем иное, ранее мне незнакомое. И произошедшее открытие легко, будто в насмешку над моими полуторагодовалыми страданиям

другом конце города, что-то там им обговорить надо было с кузнецами, по личному. Я согласилась с тем ус

», с печеньем в смысле. Нас тоже угостили. Потом кто захотел, пошёл в кузню. Главный кузн

и там была заставлена разными диковинными штуковинами. Само помещение оказалось больше, чем я ожидала, точнее выше. Около дальней стены, примерно посередине и немного поодаль от неё стоял горн, кой я так жа

мо друг друга, на миг зацепившись взглядом левых глаз. В прямом смысле

недаром сказочница. На заметку этот момент взяла, подумала: «Пригодится в к

пластилине потренироваться. Взял с полки небольшой кусок фиолетового, с разноцветными — жёлтыми, голубыми, красными, розовыми, коричневыми, зелёными — прожилками пластилина и протянул его мне. Потом взял ещё один, другого цвета, и вручил моему приятелю, который тоже попробовал ковать проситьс

сь к созерцанию превращения металла в металл. А через несколько секунд почувствовала, ощутила затылком, спиной и прочими частями организма как сзади что-то очень большое, гораздо больше, чем я сама, осторожно касается меня по всей поверхности тела. Я повернулась на сто восемьдесят градусов, но никого не увидела. Только хозяин кузни маячил

аботы внизу были обласканы вниманием, до

ческое, такое, каким люди привыкли его изображать, только объёмное. Смотрю я на него, ничего вроде особенного — множество узких металлических лент рядами и зигзагами уложено подобно черепице. «Хорошая броня» — подумала я, вспомнив о собственном искалеченном органе. В этот момент главный кузнец легко коснулся металлического сердца, и оно распахнулось пополам на манер шкатулки. Э

е действительно настолько пустое? Отчего я тогда так обрадовалась этой пустоте, и почему внут

чая, прежде чем покинуть это волшебное место. Пока главный кузнец з

бавил ход его мысли, потому что сама я видела в безделушке вовсе не шляпу, а музыкальный инструмент. Поделка представляла собой длинную колбаску, скрученную вокруг своей оси и завернутую несколько раз в пла

экскурсовод и сел з

я ему и пояснила, — труба, иноплан

ал поделку шляпой, я не

очная

ь на тему того, что чувствую себя, попавшей внутрь чуда. Художник этому

меня получилось: духовой инструмент или шляпа

ственно. Как и мне, с некоторых пор, но я сделала то же самое. Мы наслаждались обществом друг друга, будучи каждый самим собой. Он показал мне кусочек с

сколько этот мир, который мы видим в объекте непреодолимого влечения, иллюзорен. Не потор

учились сверхпрочными, сколько я их не раскачивала логикой, опытом, глупостью своей, сто

т покалеченных нелюбовью, любовь требует отваги. Кто знает, какую опасность увидел во мне

анения: для того, чтобы я к нему не привязывалась, потому что мои чувства не взаимны. Значит, он наполнен добротой и любовью, но она не для меня. И это восхитительно, потому что объясняет моё любование

ыталась себя убедить, что проморгала явные предупреждения Вселенной: в глазах пустота, в сердце пустота, а она, видите ли, его любит… Д

ь выкорчевать его из души. Даже просила гадость мне какую-нибудь сделать подлую, знала, что это безотказный способ обличить

ый. Будем, говорят, в срочном порядке кишки у тебя вынимать, мыть-полоскать, а потом обратно укладывать. Мужайтесь, дамочка, надей

рационной, а когда медсестра с каталкой за мной пожаловала, меня как переклинило. Схватила телефон и написала ему, мол, так и так, еду на операцию, могу н

на меня смотрят, улыбаются. Оказалось, всего лишь аппендицит был и ещё в брюхе ли

ься в ситуации было сильнее меня. Накатывали на меня периодически приступы письменности. А как я могла ему не писать? С кем, кроме него, мне ещё обсуждать интересующие вопросы? От этих писем в одну сторону легчало, как от пси

этот вариант целый год, как наиболее очевидный. Но в нашу последнюю перед очередным долгим периодом безмолвия встречу... Он так жалел меня, как жалеют только любимых. Без слов, притяже

мое. Глубоко индивидуальное переживание, сильно похожее на прозрение, на преображение, на открытие… Я чувствовала безграничну

в полгода, спросила меня о любви. Не знаю, почему спросила и

ному понятно. А вот к другому абсолютно чужому человеку, которого ты вообще не знал и не ведал о его существовании,

ю и Смертью рождает Мир. Предложила посмотреть на это, как на математическое выражение. Наверное, потому что на тот момент сама я словами свои ощущения ещё не ф

рилетело мне в ответ. Прости, бабуль, за «офигеть», но слово подходяще, позволь его из песни не выкидывать. Я ответила: «Ну да, собственно, я и офигела, когда нашла радость ни где-нибудь, а внутри себя. Оказывается, мне было больно оттого, что я убивала Любовь. Но она меня победи

назвать подругами, и все они говорили мне: «Хватит ждать,

ему, благодаря нашей встрече, ни на что не променяю. Это прекрасно! Любовь позволяет касаться друг друга сквозь

х. В этом случае всё встаёт на свои места. Именно это послужило и

олепное впечатление, почему бы и не поделиться. Те, кто был испытан Любовью, часто так поступают. Иногда это помогает следующим пройти испытание. Мне помогло, они мне помогли, те, кто вышел по

стоило! Не знаю, какие ещё открытия мне позволит совершить Жизнь, но об

чка моя. Скучаю по тебе и прошу за меня порадоваться. Может когда и