mr.S.mile

Пытаясь сбежать от собственных ошибок и самого себя, судьба дала ему второй шанс. Он проснулся в незнакомом месте и решил начать новую жизнь с новым именем. Но вина и ненависть, не дающие покоя, заставляют его разрушать все вокруг. Как бы ни старался, он нигде не может найти себе места. Скитаясь в пустоте, которая охватывает его жизнь, он отчаянно пытается найти выход.

После семи лет брака и душераздирающего выкидыша две розовые полоски на тесте на беременность показались мне чудом. Мне не терпелось рассказать об этом мужу, Дмитрию, человеку, который поддерживал меня во время каждого болезненного курса лечения от бесплодия. По пути к нему я увидела его в парке с какой-то женщиной и маленьким мальчиком. Мальчик, как две капли воды похожий на него, подбежал и закричал: «Папочка». Женщиной оказалась Кристина, сумасшедшая преследовательница, которая пять лет назад «случайно» столкнула меня с лестницы, что и стало причиной моего первого выкидыша. Мальчику было четыре года. Весь мой брак, все ночи, когда он обнимал меня, пока я рыдала над нашим потерянным ребенком, — все это было ложью. У него была тайная семья с той самой женщиной, которая причинила нам столько боли. Я не могла понять. Зачем он семь лет мучил меня попытками завести ребенка, который у него уже был? Он называл меня «глупо влюбленной», дурой, которую легко обмануть, пока он живет двойной жизнью. Но правда оказалась куда страшнее. Когда его любовница инсценировала собственное похищение и обвинила в этом меня, он приказал похитить и избить меня, думая, что я — чужой человек. Когда я лежала связанная на полу склада, он ударил меня ногой в живот, убив нашего нерожденного ребенка. Он и понятия не имел, что это я.

Последнее, что я помнила, — ослепляющая боль за глазами, а потом тьма. Когда я снова открыла их, я была в своей постели, на двадцать пять лет моложе, до того, как моя жизнь превратилась в пустой брак с Августом Савицким, сенатором, который видел во мне не более чем политический актив. Всплыло болезненное воспоминание: моя смерть от аневризмы, вызванной годами тихой душевной боли. Я увидела фотографию Августа, его институтской любви Яны и нашего сына Дамира на семейном отдыхе, они выглядели как идеальная семья. А фотографировала их я. Я вскочила с кровати, понимая, что это день того самого отдыха. Я побежала на частный аэродром, отчаянно пытаясь их остановить. Я увидела их там, залитых утренним светом: Август, Дамир и Яна, похожие на идеальную, счастливую семью. — Август! — крикнула я, мой голос был сдавленным. Его улыбка исчезла. — Алина, что ты здесь делаешь? Устраиваешь сцену. Я проигнорировала его и посмотрела прямо на Яну. — Кто вы такая? И почему вы едете в поездку с моей семьей? Дамир врезался в меня, крича: — Уходи! Ты портишь нам поездку с тётей Яной! Он усмехнулся. — Потому что ты скучная. А тётя Яна умная и весёлая. Не то что ты. Август прошипел: — Посмотри, что ты наделала. Ты расстроила Яну. Ты позоришь меня. Его слова ранили сильнее любого удара. Я потратила годы, жертвуя своими мечтами, чтобы быть идеальной женой и матерью, только чтобы меня считали прислугой, помехой. — Давай разведёмся, — сказала я, мой голос прозвучал как тихий раскат грома. Август и Дамир замерли, а потом усмехнулись. — Пытаешься привлечь моё внимание, Алина? Это новое дно. Я подошла к столу, вытащила бумаги о разводе и твёрдой рукой поставила свою подпись. На этот раз я выбирала себя.

В нашу первую брачную ночь мой новоиспечённый муж, Артём, был пьян в стельку. Моя лучшая подруга, с которой мы дружили двадцать лет, Карина, прислала мне сообщение с практичным советом: дать ему воды с мёдом и уложить спать. Но как только он затих, он притянул меня к себе, его горячее дыхание обожгло мне шею. «Я так, так сильно тебя люблю, Карина», — прошептал он. И тут я это увидела. Татуировку, которой раньше не было, — одна-единственная буква «К», набитая прямо над сердцем. На следующее утро, в мой день рождения, Карина пришла с тортом, её улыбка была сладкой, как яд. После первого же куска моё горло начало сжиматься. Арахис. Она знала, что у меня на него смертельная аллергия. Пока я задыхалась, первой мыслью Артёма было не помочь мне, а защитить её. Он встал между нами, его лицо превратилось в яростную маску. «Да что у тебя с ней за проблемы?» — потребовал он, не замечая, что его жена задыхается прямо у него на глазах. Я пошатнулась, пытаясь дотянуться до своего шприца с адреналином, но он схватил меня за руку, дёрнув назад. «Ты сейчас же извинишься перед Кариной!» Собрав последние силы, я влепила ему пощёчину. «Я беременна, — прохрипела я. — И я не могу дышать».

После двух лет мучительных процедур ЭКО я наконец-то держала в руках тест с положительным результатом. Я была мозгом нашей многомиллиардной технологической компании, и этот ребенок должен был стать моим главным совместным проектом с мужем, Глебом. А потом пришло анонимное сообщение. Видео, на котором Глеб целует инстаграм-модель, его рука высоко на ее бедре. Следом второе сообщение: банковская выписка, доказывающая, что он украл миллионы из нашей компании, чтобы платить ей. Я решила пойти на корпоративный гала-вечер и использовать свою беременность, чтобы спасти нас. Но его любовница, Селина, появилась там раньше, тоже заявив, что беременна. На глазах у всех моя свекровь обняла ее, назвав истинной матерью будущего наследника. Она надела на Селину фамильное колье, которое запретила мне надевать в день моей собственной свадьбы. Позже Селина толкнула меня. Я упала, и адская боль пронзила мой живот. Я истекала кровью на полу, теряя нашего выстраданного ребенка. Я умоляла Глеба о помощи. Он бросил на меня раздраженный взгляд. «Хватит устраивать драму», — сказал он и отвернулся, чтобы утешить свою любовницу. Но когда мой мир погрузился во тьму, к моему боку подбежал другой мужчина. Мой главный конкурент, Артур Рокоссовский. Именно он подхватил меня на руки и помчался со мной в больницу. Когда я очнулась, ребенка больше не было, а мой мир лежал в руинах, он все еще был рядом. Он посмотрел на меня и сделал предложение. Союз. Шанс забрать все у людей, которые нас предали, и сжечь их империи дотла.

Шесть лет я посвятил свою жизнь жене, Изабелле Каменевой, генеральному директору технологической корпорации. После того как я спас её из огня, я стал единственным, кто ухаживал за её матерью, лежавшей в коме. Я поставил свою жизнь на паузу, чтобы она могла построить свою империю. А потом она пошла на федеральный канал и заявила на всю страну, что наш брак — это всего лишь долг благодарности. Что она никогда меня не любила. В ту же ночь умерла её мать. Я пытался дозвониться до неё, но трубку взял её бывший жених — тот самый мужчина, что бросил её в том пожаре. Она была с ним, беременная его ребёнком, пока её мать умирала в одиночестве в больнице. На похоронах она рухнула на землю и потеряла ребёнка. Её любовник орал, что это моя вина, а она стояла рядом и позволяла ему обвинять меня. Я развёлся с ней. Я думал, всё кончено. Но когда мы выходили из офиса адвоката, её любовник попытался меня сбить. Изабелла оттолкнула меня, приняв удар на себя. С последним вздохом она призналась в правде. — Ребёнок… он был твой, Илюша. Всегда был твоим.

Ариадна Котова жила в мире идеального порядка, безупречного продолжения бренда своего мужа, Георгия Стасова. Ее платья были сшиты на заказ, осанка — прямой, улыбка — выверенной. Она была воплощением жены Стасова. Но в свой день рождения она нашла его у палатки с хот-догами. Шелковый галстук ослаблен, он чистил хот-дог для молодой женщины, хихикающей напротив. Это была Жанна Григорьева, дочь их бывшей домработницы, чье образование Георгий годами оплачивал под видом благотворительности. Тщательно выстроенное самообладание Ариадны рассыпалось в прах. Она устроила им сцену, но в ответ получила лишь пренебрежительные оправдания Георгия и притворную невинность Жанны. Она опубликовала язвительное селфи, но Георгий, слепой к правде, обвинил ее в излишней эмоциональности и объявил, что Жанна поживет у них. Позже той ночью, вернувшись домой, она обнаружила, что вечеринка-сюрприз в ее честь в самом разгаре. Хозяйкой вечера была Жанна, одетая в винтажное платье Chanel, принадлежавшее Ариадне. Жанна, самодовольная и торжествующая, прошептала ядовитые слова, утверждая, что Георгий считает Ариадну «холодной в постели. Как рыба». Это оскорбление, жестокий удар, вывело Ариадну из себя. Ее рука взметнулась вверх и встретилась со щекой Жанны. Звук пощечины эхом разнесся по затихшей комнате. Георгий, в ярости, прижал к себе Жанну, глядя на Ариадну, как на чудовище. — Ты с ума сошла? — взревел он. Он обвинил ее в том, что она унизила его, потеряла контроль, и приказал сослать ее в загородное поместье. Но Ариадна больше не собиралась играть по его правилам. Она позвонила Александру Волкову, другу детства, который прилетел на вертолете, чтобы забрать ее. — Больше нет, — сказала она Георгию, ее голос был ясным и сильным. — Мы больше не семья. — Она швырнула ему в лицо документы о разводе, оставив его и Жанну наедине с их хаосом.

В день моего рождения мать сказала, что пришло время выбрать жениха из самых завидных холостяков Москвы. Она настаивала на кандидатуре Александра Волкова — мужчины, которого в прошлой жизни я любила слепой, безумной страстью. Но я помнила, чем закончилась та история любви. Накануне нашей свадьбы Александр инсценировал свою смерть в авиакатастрофе частного самолета. Я годами была его убитой горем невестой, а потом нашла его — живого и здорового — на пляже, смеющегося вместе с бедной студенткой, которую я лично спонсировала. У них даже был ребенок. Когда я потребовала объяснений, наши друзья — те самые мужчины, что притворно утешали меня, — схватили меня. Они помогли Александру сбросить меня в океан и с пирса наблюдали, как я тону. Когда вода сомкнулась над моей головой, лишь один человек проявил настоящие чувства. Мой соперник с детства, Дамиан Золотов, в агонии выкрикивал мое имя, пока его держали. Он был единственным, кто плакал на моих похоронах. Открыв глаза, я снова оказалась в нашем пентхаусе, всего за неделю до рокового решения. На этот раз, когда мать предложила мне выбрать Александра, я назвала другое имя. Я выбрала того, кто оплакивал меня. Я выбрала Дамиана Золотова.

Пять лет я была тенью Глеба Орлова. Не просто его ассистенткой — я была его алиби, его щитом, той, кто разгребал всё его дерьмо. Все думали, я влюблена в него. Они ошибались. Я делала это ради его брата, Кости — мужчины, которого я по-настоящему любила и которому на смертном одре пообещала присмотреть за Глебом. Пять лет истекли. Моё обещание было исполнено. Я подала заявление об уходе, готовая наконец-то в тишине оплакать свою потерю. Но в ту же ночь жестокая подружка Глеба, Анжелика, подбила его на смертельную уличную гонку, в которой ему было не победить. Чтобы спасти его жизнь, я села за руль вместо него. Я выиграла гонку, но разбила машину и очнулась на больничной койке. Глеб обвинил меня в том, что я устроила цирк ради внимания, а затем уехал утешать Анжелику, которая всего лишь подвернула лодыжку. Он поверил её лжи, когда она сказала, что я толкнула её. Он с такой силой отшвырнул меня к стене, что рана на голове снова открылась. Он стоял и смотрел, как она заставляла меня пить стакан за стаканом виски, на который у него была смертельная аллергия, называя это проверкой на верность. Последнее унижение случилось на благотворительном аукционе. Чтобы доказать свою любовь к Анжелике, он выставил меня на сцену и продал на ночь другому мужчине. Я вытерпела пять лет ада, чтобы исполнить последнюю волю мертвеца, и вот моя награда. Сбежав от мужчины, который меня купил, я поехала на мост, где погиб Костя. Я отправила Глебу последнее сообщение: «Я иду к мужчине, которого люблю». А потом, когда жить стало незачем, я прыгнула.

Пытаясь сбежать от собственных ошибок и самого себя, судьба дала ему второй шанс. Он проснулся в незнакомом месте и решил начать новую жизнь с новым именем. Но вина и ненависть, не дающие покоя, заставляют его разрушать все вокруг. Как бы ни старался, он нигде не может найти себе места. Скитаясь в пустоте, которая охватывает его жизнь, он отчаянно пытается найти выход.

Пять лет мой муж, Константин Орлов, держал меня взаперти в реабилитационном центре, объявив всему миру, что я убийца, лишившая жизни собственную сводную сестру. В день моего освобождения он ждал. Первое, что он сделал, — направил свою машину прямо на меня, пытаясь сбить, не успела я даже сойти с тротуара. Оказалось, моё наказание только начиналось. Вернувшись в особняк, который я когда-то называла домом, он запер меня в собачьем вольере. Он заставлял меня бить поклоны перед портретом моей «мёртвой» сестры, пока моя голова не начала кровоточить на мраморный пол. Он заставил меня выпить отвар, чтобы моя «порочная кровь» оборвалась на мне. Он даже пытался отдать меня на ночь похотливому деловому партнёру — «урок» за моё неповиновение. Но самая жестокая правда была ещё впереди. Моя сводная сестра, Кристина, была жива. Пять лет моего ада были лишь частью её больной игры. И когда мой младший брат Арсений, единственный смысл моей жизни, стал свидетелем моего унижения, она приказала сбросить его с каменной лестницы. Мой муж смотрел, как он умирает, и ничего не сделал. Умирая от ран и разбитого сердца, я выбросилась из окна больницы, и моей последней мыслью была клятва отомстить. Я снова открыла глаза. Я вернулась в день своего освобождения. Голос начальницы клиники был бесстрастным: «Ваш муж всё устроил. Он ждёт». На этот раз ждать буду я. Чтобы утащить его и всех, кто причинил мне боль, прямиком в ад.