Единственный исход злодейки — смерть

Средняя школа никогда не была примером идеального воспитания детей. Какой бы уровень дохода не был у семьи, в какую бы престижную школу не отдавали детей, это всего лишь дети. Дети богатых или бедных родителей. Чем богаче школа, тем сильнее преподаватели закрывают свои глаза на происходящее. Тем сильнее родители открывают грязные рты своему чаду.

— Заткните её, кто-нибудь! —Кричала рыжеволосая девушка, прокручивая плойку для волос в руках. — У меня болит голова.

— Прости, детка,— извинялся голубоглазый парень с темными волосами, прижав к себе девушку за бедра, сжимая руками талию.

— Дерек, — улыбнулась рыжеволосая, поцеловав мужчину, рассмеявшись в конце. — Ты задержался. А я ненавижу, когда мое время тратят впустую.

— Наша игрушка никак не хотела выходить, — Дерек указал рукой на рыдающую школьницу, их одноклассницу. — Заперлась в женском туалете.

— Пришлось сломать двери? — Влезла в диалог еще одна особь, что жевала черные лакричные палочки. Её жевание отдавалось чавканьем, но при этом никого не раздражало. Черные густые волосы по плечи, лисий разрез глаз, невысокий рост, из-за чего постоянно была на каблуках.

— Тратить силы? За кого ты нас принимаешь? — Вопросительно изогнул брови парень, что держал за руку "игрушку".

— Уборщица отдала нам ключи, как только услышала фамилию отца, — сообщил Дерек. — И тогда нашей маленькой вещице некуда было бежать.

Мэрибель, так названная "игрушка", "вещь", исходилась в слезах. Вокруг неё, как обычно, собрались враги. Богатые дети влиятельных людей города, дети, которые невинны для общественности. Дети, что недостойны зваться детьми, на самом деле являлись волками. Хищными тварями, которым давно пора сделать вакцины от бешенства или вовсе усыпить. Одноклассники, которых боится директор школы, которым целуют руки преподаватели, которым кланяются, будто господам.

Рыжеволосая девушка, Агата, была воплощением слова: "Садизм". В её длинных смуглых пальцах всегда находились орудия пыток, что создавались из обычных предметов: ножниц, плойки для волос, временами утюгом, щипцами, термосом с горячей жидкостью. Округлое дьявольское лицо. Её мама славилась на весь город покровительством шаманов, к которым ходит сам мэр города, перед очередными выборами. Женщина видит в дочери пример любви Бога.

Что за город, где чтят шаманов? Земля карнавалов и кладбищ. Новый Орлеан.

Любимый парень Агаты, Дерек. Его отец и есть мэр города. Элитная школа была основана лишь благодаря его деньгам. Дабы не вызывать негодование общественности, раз в год в школу могли поступать обычные граждане, бедные, но умные. На самом деле, это было не поступлением в школу для счастливого будущего. Это был отбор умных рабов для богатых "детей" монстров.

Лучшими друзьями столь прекрасной пары, являлись: Сидни, что постоянно ела лакрицу, полагая, что в ней минимальное количество калорий. Шаман предсказал ей, что не стать счастливой, коль поправится. Её родители владеют всеми акциями с каждого карнавала. Все налоги идут в их карман, совместно с мэром. Вильям, ребенок лучшего поставщика запрещенной травы и порошков. Помимо обычных наркоманов, часть отдает в благотворительные фонды шаманов и кланов вуду. Именно этот парень выполнял свою роль в играх с "вещью" по имени Мэрибель: насильственную. Даже сейчас, пока девушка беззащитно умывается слезами на полу пустого кабинета, он крепко держит ту.

И последний виновник, в этом же свидетель, всех происходящих ужасов, Клаус. Парень любил наблюдать, однако не вмешиваться. Спокойно восседал в дальнем углу, потягивая толстые сигареты самокрутки из распаренного табака. По меркам города, это даже не курение, а так, баловство. Красно-каштановые волосы, зализанные назад, выбритые виски, порезанная щека вовремя ссоры с отцом. У него нет богатых родителей. Нет никого. Когда-то давно он поступил в эту школу, как обычный человечишка. Над ним попытались издеваться, к иронии, его нынешние друзья. Однако Клаус знал куда идет, не в Эдем открылись врата, в Ад. Парень чуть не убил Агату, а Дереку повредил глаз. Сын мэра прошел дорогостоящее лечение, после которого зрение вернулось, но на всю жизнь придется носить линзу. Этот поступок напугал компанию деток, они решили отомстить ему. Клаус знал об этом. Поэтому, пошел в атаку первым. В итоге не осталось выбора, кроме как принять бедняка в свой круг высшего общества. Они вместе с начальной школы до старшей.

— Милая моя, — Агата подошла к Мэрибель, протягивая ей папку с докладом, — прочтешь нам всем, что ты собиралась рассказать завтра при членах комиссии с другого города.

— Я... Я не, — восстанавливая дыхания, Мэри потирала уголки соленных глаз, — я бы никогда не подставила вас.

— Ох, ты ведь знаешь, я ненавижу когда мне врут.

Агата цокнула зубами, как рыба, что не сумели схватить на удочку.

— Может тебе жарко? — Вильям бросил закуренный косяк, притоптав его пяткой. — Ты так тяжело дышишь, должно быть тебе некомфортно читать в таких условиях.

Сидни рассмеялась, отчего чуть не подавилась сладостями.

— Помоги ей, — Дерек повел бровями вверх, как бы давая разрешения к действиям.

Вильям, являясь исключительным псом для своего лучшего друга, поднял Мэрибель за шкирку на ноги. Срывая с неё белую блузку, отбрасывая на пол. Игрушка осталась в одном топике и задранной, порванной юбке, что испортилась пока её волокли вдоль коридоров.

— Попробуй теперь, — Агата вновь протянула папку.

Мэри, что являлась сиротой, с детства заботилась о последствиях своих решений. Кроме бабушки, что приютила её в однокомнатной квартире с кошками, не было никого. У девочки не было защиты. Не было финансов, не было друзей, не было семьи. Все что она могла использовать в своей жизни — ум. Однако и это черта, оказалась не достоинством, а карой. Ведь будь глупа, максимум что ей угрожало бы в обычной школе города, это избегать темных коридоров.

— Вы ведь знаете, что тут написано, — произнесла полноценную фразу игрушка, дрожа от холода. Чувства позора не было, ведь это не первое её раздевание в целях издевательства.

— Мэри, — прохрипел сквозь дым Клаус, единственный, кто обращался к ней только по имени. — Не пробуждай гнев в бесах, — мужчина окинул дурманными глазами соучастников.

Предупреждение от Клауса, являлось благоговением и вместе с тем последним предупреждением.

— Доклад, — открывая первую страницу школьной презентации, прочла жертва. — В Новом Орлеане зимы короткие, прохладные и ветреные. Весь год влажно и переменная облачность. Средний процент неба, покрытого облаками, испытывает значительные сезонные колебания в течение года. Самый пасмурный месяц в году - июль. А самый холодный - январь.

— Ну же, — стукнув Мэри по плечу, оцарапав кожу ногтями, потребовала рыжеволосая.

— Знаете, в январе действительно холодно. Холодно сидеть на балконе, оттирая в ледяной воде кровь с белоснежной рубашки. Когда ваши пальцы немеют от боли, синеют от холода. И сколько бы вы не оттирали кровь, она не заканчивается. Потому что, шрамы на ваших руках, продолжают её пачкать. Оказывается, кровь не сворачивается сама по себе в тех ранах, что подобно следам от укусов стаи собак. Постойте, это ведь действительно стая собак. Эти животные — ваши любимые ученики, — дочитала оголенная девушка.

— Должно быть на этом моменте, ты хотела сорвать с себя одежду и показать это? — Вильям поднял тощую женскую руку, на которой виднелись красивые, узорные шрамы от ожогов.

— Эта дрянь собиралась прочитать подобное перед комиссией? — Сидни, наконец-то, встала со своего любимого места и под шум каблуков нацелилась к Мэри. — Проблема не в том, идиотка, что нас накажут за подобное выступление в школе, а в том, что это непозволительная роскошь для тебя. Думать, словно есть право голоса.

— Отец бы понизил мне на месяц банковский лимит, — наигранно грустно поддержал Дерек. — А что бы было за это тебе? Ты об этом думала? — Мужчина грубо приподнял подбородок игрушки.

— Неужели в твоей голове не возникло мысли, что мы с тобой сделаем после такого? — Агата тыкала указательным пальцем в голову Мэрибель. — Невероятно. Прочти ты бы это, пришлось бы тебе прижечь язык.

— Но мы ведь не такие жестокие. Мы спасли тебя от ошибки, и нам полагается благодарность, считаешь? — Склонив голову вбок со смешком, спросила Сидни.

— Благодарность? — Догадки волной крутились в голове, пугая своими страшными картинками. — Я вам благодарна.

Компания соучастников переглядывались между собой. В молчаливом диалоге с друг другом, в их черных зрачках вспыхивали идеи реализации благодарности.

— Прижмите её к стене, ближе к розетке, — разрезала тишину Агата.

— Нет, пожалуйста, не надо, — мгновенно закричала Мэрибель, — я никогда больше не совершу такую ошибку. Обещаю. Никогда больше!

— При твоих следующих ошибках, мы будем действовать иначе. В этот раз, мы исключительно с благодарностью, — с мелодией в тембре, произносила главная малолетняя преступница.

— Я не буду больше никогда идти против вас, обещаю, клянусь, не буду, — слезы, как обыденность, лились из глаз.

Мэри кричала, но на это было всем все равно. Вильям и Дерек держали её руки прижатыми к стене, Сидни доставала из сумки свой любимый розовый термос для чая. Однако кроме кипятка, там ничего не было.

— Прекрати кричать! У меня от тебя голова болит! — Потребовала Сидни.

На месте девушки было бы правильно замолчать, но панический страх застилал глаза и разум. Сидни это не очень понравилось, поэтому открыв термос, сильной струей кипятка омывала ноги игрушки. Это были самые незначительные ожоги кожи, на фоне того, с чем стояла в руках Агата. Две торчащие железные палки, что сворачиваются в длинное кольцо наверху. Кипятильник нагревался медленно, за счет неоднократного использования. Подруга налила в стакан холодной воды, подойдя к рыжеволосой. Так они проверяли готовность к наказанию.

— Нагрелся, — сообщила Агата, когда вода мгновенно забурлила, стоило отпустить длинное кольцо лишь наполовину внутрь. — Ты спросишь в чем наша благодарность?

Мэрибель стояла молча, лишь постанывая от боли, сжимая зубами губы.

— В том, что новые ожоги не надо будет оттирать от одежды, — встав вплотную к игрушке, рыжеволосая дополнила, — ведь домой ты пойдешь в таком виде.

Кипятильник плотно прислонялся к еще не травмированным участкам кожи. Плечи. Запах горелой кожи заполнял помещение, вместе с уже неудержимыми криками Мэри. Кровь стекала вдоль согнутых локтей, отбивая ритм каплями об деревянный пол.

— Отпустите её, — прервал соучастников Клаус.

Мэри рухнула на пол. Слез не было, только боль, что пробирала знакомыми ощущениями.

— Мы ведь обещали ей благодарность? Разве, это не должен быть какой-то подарок, что она получит на всю жизнь?

— Шрамы на всю жизнь, — усмехнулась Сидни.

— Они не вечность будут болеть, — поправил снисходительным тоном парень. — Я предлагаю провести церемонию, который бы гордились ваши родители.

— Что ты предлагаешь? — Агата, чья мама была помешана на шаманах, любила всякую нечисть. Еще в детстве, её лучшей подругой стала Пиковая дама.

— Давайте привяжем к ней демона, — обдумал предложение Вильям, — шаманы, которых снабжает мой отец для ритуалов, говорят, что есть демоны одиночки. Некоторые поддаются подвязке.

— Это будет самый ценный подарок для игрушки, — хлопнула радостно в ладошки Сидни.

— Разве эти демоны рождаются не из крови и телесных жидкостей людей, погибших насильственной смертью? — Дерек так же понимал общую идею.

— Мы не будем убивать Мэрибель. Мама меня потом на неделю посадит у своей шаманки, — скривила лицо Агата.

— Тем и интересней, разве нет? Какой демон привяжется к той, что жива? — Клаус достал складной карманный нож, раскрыв его и отрезав локон каштановых волос Мэри, что потеряла сознание от болевого шока.

Аккуратно скручивая волосы в комок, придавал ему форму обкатывая его в кровавых ожогах женской кожи. После чего поджог и произнес всем известную фразу в Новом Орлеане: "Папа Легба, приди"

___

Папа Легба является одним из духов-лоа. Лоа - душа. Папа Легба главный дух проводник, между мертвыми и живыми.