/0/13139/coverbig.jpg?v=507088652b54585c990ddc7e25fc7a11)
В попытке справиться с навязчивыми воспоминаниями, Сергей Рябин окунается на самое дно собственного прошлого. Вернувшись в родную школу, где прошло все его детство, он находит в местном хулигане того, кого потерял много лет назад - «единственного человека в жизни».
- Стой!
Январская вьюга звенит. Бросает в лицо колкие льдинки, жжет кожу, пробирается под дутый пуховик.
Макс отчаянно скользит. Ноги едут на льду, лишь слегка припорошенном снегом. Он бежит по длинной платформе центрального вокзала. Отчаянно рвётся сквозь ветер и непогоду. Кричит - надрывно, безнадёжно.
Молит про себя: «только бы успеть».
- Подожди, пожалуйста!
Репродукторы над головой оживают. Равнодушный женский голос невнятно диктует номер рейса. Близится окончание посадки и сердце заходится в панике. Клокочет в горле, сжимается судорогой, выбивает слезы из глаз.
Макс почти задыхается, из белой пелены проступает силуэт. Высокий, темный, туманный - тот. Тот самый!
- Серёжа!
Он оборачивается. Теплое шерстяное пальто раздувает воющий ветер, красный шарф вспыхивает вымпелом сквозь снежную пыль. Сергей смотрит удивлённо - улыбается робко и неловко. Совсем как тогда, в свой первый день, когда только появился в школе.
- Серёжа, я...
Максим льнёт к чужой груди, прижимается щекой к колючему свитеру. Сергей стискивает руками, гладит ладонями по трясущимся плечам. Успокаивает, утопая носом в пшеничных волосах, украшенных блеском мелкого снежного крошева. От них пахнет вяжущим табаком и мылом, тянет слегка сладкими восточными пряностями.
Он тонет в знакомом аромате - тяжело кашляет, ведя ладонью по шуршащему пуховику.
Внутри клокочет сердце, хочется высказать все. Хочется кричать и клясться, обвинять и молить. Хочется встряхнуть посильнее и прижать плотнее к груди. Хочется сделать хоть что-то, чтобы просто задержаться на миг в ненавистном городе - остаться в снежной пустыне.
- Я знаю, - Сергей подает голос. Мягкий, до краев пропитанный лаской и нежностью, он разогретым мёдом проникает прямиком под кожу. - Я все знаю. Не реви, Тахаев, опять свой лягушатник разведешь, эвакуироваться верхом на партах будем.
Макс смеётся. Надломлено и тихо, глотая горчащие слёзы. Он до сих пор помнит гневные возгласы противной «завучки» и холодную воду, заливающую пол в мужском туалете. Как давно это было? Всего-то месяц назад. Далекий, долгий - не месяц, а целый век. Одну маленькую жизнь.
- Ты задрал со своими идиотскими шуточками, хватит! Ты всегда за ними прячешься!
Сергей с трудом улавливает его голос. Макс гнусавит, усиленно шмыгает носом, поднимает голубые глаза. Смотрит пронзительно, веско - прожигает насквозь обличающим взглядом. Заставляет согнуться под тяжестью вины, вспомнить собственные слова. Глупые, поспешные, злые. Такие, какие хочется забыть и не произносить больше никогда, по какой-то нелепой случайности оказавшиеся последними.
- Я не прячусь, - Сергей отрицает очевидное, ненамеренно, по привычке. - И я не шутил. Все правда, Максим. Все было правдой.
Механизированный голос разносится в выстуженном зимнем воздухе. До окончания посадки остается три минуты. Бесконечно много и непозволительно мало.
- Тогда почему ты просто не сказал? - в глубине голубых глаз сверкает тяжелое отчаяние, невысказанная боль. Сергей не может смотреть - отворачивается, кусая губы.
- Я боялся. Я ужасный трус. Даже сейчас боюсь, представляешь?
Он признается. Говорит отчётливо и веско, пересиливает сам себя. Вспоминает проклятые бархатцы в школьной тетради и глупое сердце, вырезанное из картона. Видит свой облик и надломленный мальчишеский силуэт на пороге затемнённого коридора рекреации. Вспоминает их первый миг - сорванные фразы про цветы и историю, какие-то глупые вопросы.
Тогда они ещё думали, что у них есть время.
«Полюбите лучше историю, Максим». Такой дурак - полюбил ведь, но совсем не то.
Время замирает, замолкают голоса. На заснеженной платформе, продуваемой всеми ветрами, не остается ни единой души. В белёсой дымке растворяется поезд, исчезает остов железнодорожного вокзала позади, пропадают посторонние звуки.
Сергей больше не чувствует дыхание враждебного города, не помнит себя в нём - он лишь ведёт ладонью по чужой спине, зарывается пальцами в шелковистых пшеничных волосах. Дает им обоим немую надежду.
- Я ужасный трус, но ты мне нравишься.
Молчание, и другой голос вторит тихо и нежно.
- А ты мне - больше. Я полюбил тебя, Серёж.
Сумерки сгущались над головами двоих. Костя изо всех сил сжал её плечи: - Мила, ты тогда из кожи вон лезла, чтобы выйти за меня замуж. Твои методы соблазнения просто поражали, это всё ради одного мгновения сегодняшнего дня?! - Ты на столько был поглощен внешним, не думая о внутреннем содержании. Тебе кажется, что я ворвалась в твою жизнь из той толпы безмозглых моделек? - рассмеялась Мила. Он попытался сделать ей ещё больнее. Косте хотелось разорвать Милу в клочья, чтобы она ощутила на себе эти муки. "Конечно, как он сразу не догадался! Она слишком умна! Все женщины вокруг него хотели денег и славы, эта же стерва, желала лишь одного - его жизни и смерти!" По мнению Кости, Мила с лёгкостью обвела его вокруг пальца и кроме того, чтобы вынуть из него душу, её больше не интересовало ничего!
Она отстраняется от мужчин и живёт со своей лучшей подругой. Под давлением матери она ходит на свидания вслепую, где всегда задаёт вопрос «Хочешь быть моим фиктивным мужем?» Она считает, что фиктивный брак может не только ослабить давление со стороны матери, но и не изменить её беззаботную и одинокую жизнь. На таком свидании она неожиданно встречает этого привлекательного мужчину, который оказывается её начальником. К её удивлению, он соглашается быть её притворным мужем и призывает её выйти за него замуж. Сможет ли он сдержать свои слова о том, что будет обращаться с ней как с женой только на глазах у других?
Брак стал для Светланы настоящим терновым ложе. В течение шести лет в своём супружеском доме она жила как измождённая и несчастная рабыня. Однажды её беспечный муж Виталий сказал ей: «Арина скоро вернётся. Ты должна съехать завтра». «Я хочу развестись», – ответила Света. Она ушла, не проронив ни слезинки и не попытавшись изменить каменное сердце Виталия. Через несколько дней после развода они встретились снова. Света была в объятиях другого мужчины. Кровь Виталия закипела при виде её счастливого лица. «Значит, ты не могла даже подождать немного, прежде чем прыгнуть в объятия другого мужчины?» – недовольно спросил он. «И кто ты такой, чтобы оспаривать моё решение? Это моя жизнь, так что я решаю. Не лезь в мои дела!» – выпалила Света, а затем повернулась и посмотрела на своего нового мужчину блестящими глазами. Виталий тут же растерялся.
- Станешь моей любовницей. И родишь мне сына. Потом - свободна. Мы в расчёте. В первую секунду я решаю, что ослышалась. Во вторую, что он спятил. А в третью - невольно задумываюсь над его дорогостоящим предложением. Почему? Да просто это мой последний шанс...
Давным-давно существовали два королевства, некогда пребывавшие в мире. Королевство Салем и королевство Момбана... До того дня, когда король Момбаны скончался и к власти пришел новый монарх, Принц Коун. Принц Коун всегда жаждал власти, всё больше и больше. После своей коронации он напал на Салем. Нападение было настолько неожиданным, что Салем никак не был готов к нему. Они были застигнуты врасплох. Король и королева были убиты, принц угнан в рабство. Жители Салема, пережившие войну, были обращены в рабство, а их женщин сделали сексуальными рабынями. Они потеряли всё, включая свою землю. Зло постигло землю Салема в виде принца Кона, и принц Салема в своем рабстве был полон ярости. Принц Салема, Принц Люсьен, поклялся отомстить. 🌳🌳🌳🌳🌳🌳🌳🌳🌳🌳🌳🌳🌳🌳🌳 Десять лет спустя тридцатилетний Люсьен и его люди совершили переворот и избежали рабства. Они скрывались и восстанавливали силы. Они тренировались день и ночь под руководством бесстрашного и холодного Люсьена, который всеми силами стремился вернуть свою землю и захватить землю Момбаны. Прошло пять лет, прежде чем они устроили засаду и напали на Момбану. Они убили принца Коне и вернули себе всё. Когда они кричали о своей победе, глаза Люсьена нашли и прижали к себе гордую принцессу Момбаны. Принцесса Даника. Дочь князя Конуса. Когда Люсьен смотрел на неё самыми холодными глазами, какие только могут быть у человека, он впервые почувствовал победу. Он подошёл к принцессе с рабским ошейником, который завоевывал десять лет, звенящим в его руке. Принц вплотную приблизился к ней и быстрым движением застегнул ошейник на её шее. Затем он поднял её подбородок и, глядя в самые голубые глаза и самое прекрасное лицо из когда-либо созданных, холодно улыбнулся ей. «Ты – моё приобретение. Моя рабыня. Моя сексуальная рабыня. Моя собственность. Я заплачу тебе сполна за всё, что ты и твой отец когда-либо сделали мне и моему народу», – отрывисто заявил он. Чистая ненависть, холод и победа были единственными эмоциями на его лице.
Это должен был быть брак по расчёту, но Карина совершила ошибку, влюбившись в Константина. В момент, когда он был нужен ей больше всего, её муж находился в компании другой женщины. Хватит. Карна решила развестись с Константном и жить дальше. Только когда она ушла, он понял, насколько она была важна для него. Перед лицом бесчисленных поклонников своей бывшей жены Константин предложил ей двести миллионов и предложил новую сделку. «Давай поженимся снова».