Ожерелье леденило кожу.
Лев называл его «Слезой Лунной Богини» - сапфир в форме капли, такой глубокий и синий, будто в нем заключено ночное небо.
Он застегнул его на моей шее во время Церемонии Единения. Его голос срывался от волнения, когда он объявлял меня своей - осиротевшую волчицу, которую все считали простой смертной, величайшее чудо, когда-либо дарованное ему Богиней.
Воспоминание о нашей первой встрече нахлынуло, причиняя фантомную боль, которая не утихала. В тот миг, когда я его увидела, мир пошатнулся.
Запах, похожий на зимнюю бурю, проносящуюся сквозь вековой сосновый бор, затопил мои чувства, заставляя колени подгибаться.
Сердце забилось в ребра в неистовом, первобытном ритме, и глубоко внутри голос, которого я никогда раньше не слышала - голос моей собственной спящей волчицы - прорычал одно-единственное, властное слово: «Мой!»
Для всего мира мы были сказкой.
Но сказки - это ложь.
Я провела большим пальцем по камню, мой взгляд скользнул ко второму телефону, спрятанному под расшатанной половицей в шкафу. Дешевый, одноразовый аппарат, человеческое устройство, к которому он не мог получить доступ. Устройство, о существовании которого он не знал.
Ментальная Связь, священный, незащищенный мост, который должен соединять души Истинной пары, должен был быть каналом абсолютного доверия. Постоянный поток мыслей и чувств, способ для Луны всегда знать сердце своего Альфы.
Но со Львом была стена. Гладкий, вежливый барьер, который я никогда не могла пробить. Он говорил, что это для того, чтобы защитить мой «хрупкий, воспитанный людьми разум» от жестокости дел Альфы.
Теперь я знала, что это для того, чтобы скрыть запах другой волчицы, который цеплялся за него, как пятно. Он был слабым, всегда тщательно смытым, но моя волчица - та часть меня, что яростно пробудилась в мой восемнадцатый день рождения - чувствовала его. Запах синтетической сакуры и отчаяния.
Это был запах Евы Синицыной.
Доказательство пришло не из видения или оговорки, а с кричащего, мигающего экрана приложения в соцсети. Ева, популярная волчица-блогер из нашей же стаи Золотой Крови, вела прямой эфир, хлопая ресницами в камеру и благодаря подписчиков за подарки.
И тут на экране вспыхнул никнейм, подаривший ей виртуальную «корону» стоимостью в сотни тысяч рублей. ИмператорскийВолк.
- О, мой Альфа, - промурлыкала она с торжествующей ухмылкой на лице. - Спасибо. Ты всегда знаешь, как побаловать свою королеву.
Кровь застыла в жилах. Моя королева.
Затем, несколько недель спустя, я была в клинике стаи на плановом осмотре - один из маленьких ритуалов Льва для контроля «хрупкости моей необычной родословной». Пока я ждала, Ева вышла из отделения репродуктологии, властно положив руку на свой слегка округлившийся живот.
Но не живот заставил меня затаить дыхание. А браслет на ее запястье. Изящная цепочка из серебра и лунных камней, древняя семейная реликвия Гольдманов, передаваемая от Луны к Луне. Браслет, который, как сказал мне Лев, находится на «реставрации» к нашей официальной годовщине.
Окончательное подтверждение пришло на ужине стаи. Бета Льва, Марк Чен, поднял бокал, его слова заплетались ровно настолько, чтобы притвориться пьяным.
- За Альфу, - сказал Марк с самодовольным видом. - За человека, который знает, как управляться со своими... активами. Настоящий Альфа умеет совмещать долг и удовольствие.
Несколько других воинов усмехнулись, их взгляды метались между мной и пустым стулом, где должна была сидеть Ева. Они все знали. Они все были в курсе этой шутки, а я была ее главной героиней.
Я вспомнила моменты, которые заставили меня влюбиться в него. В ночь моего Первого Обращения, когда мои кости ломались и перестраивались в агонии, он держал меня, его могущественное присутствие Альфы было успокаивающим бальзамом для моей изломанной души, и он шептал, что защитит меня.
Когда кинжал волка-одиночки с серебряным лезвием оставил меня истекать кровью, проклятый металл жег вены и мешал моей волчице исцелиться, он бросил вызов старейшинам стаи, вскрыл собственную ладонь и силой влил свою животворную кровь сердца мне в рот, чтобы спасти меня.
Он не спасал меня. Он приручал меня.
Я закрыла глаза, слова моей клятвы на нашей церемонии эхом отдавались в уме, обещание, данное перед самой Лунной Богиней. «Если ты солжешь мне, Лев Гольдман, - прошептала я, моя рука в его руке. - Настоящей ложью, ложью, что разобьет сердце этой связи, я попрошу Лунную Богиню разорвать наше единение. Я исчезну из твоей жизни, будто меня никогда и не было».
Мои глаза резко открылись. Решение было принято.
Я взяла одноразовый телефон и набрала номер, который выучила наизусть. Голос на другом конце был искажен электроникой. «Феникс».
- Это Соловей, - сказала я ровным голосом. - Я активирую план. Мне нужно, чтобы вы стерли Майю Гольдман. Будущую Луну стаи Золотой Крови.
Через час Лев вернулся домой. От него пахло соснами, зимой и слабым, застарелым следом другой женщины.
- Стычка на границе с какими-то одиночками, - сказал он низким, усталым рокотом. Он не смотрел мне в глаза. Он открыл бархатную коробочку, точь-в-точь как та, что стояла на моем комоде. Внутри была «Слеза Лунной Богини». - Я попросил старейшин перезарядить ее для нашей годовщины. Для защиты.
Ложь. Идеальная, красивая ложь.
Я улыбнулась, хрупкой улыбкой. Позже той ночью, пока он спал, я взяла точно такую же пустую коробочку. Внутрь я положила два документа: подписанное прошение о разводе для человеческих судов и официальное заявление на Ритуал Разрыва, написанное древними чернилами нашего рода.
Бумага была для него лишь символом.
Я знала, что для истинного разрыва нужно произнести древние слова ему в лицо, последний, мучительный ритуал, на который у меня, возможно, не хватило бы сил. Но это... это будет первый удар.
На следующее утро я вручила ему коробочку. «С годовщиной, любовь моя», - сладко сказала я. - «Не открывай две недели. Я хочу, чтобы это был сюрприз».