/0/3613/coverbig.jpg?v=3e8d3a71b42d435a3d2eafcc646f1d4d)
Как рано в голову невинной девушки осторожным сизым туманом начинают просачиваться порочные мысли? Борется ли она с ними? Или складывает ладони перед собой, поднимает голову кверху и смиренно что-то шепчет, надеясь на спасение? Или кидается в омут с головой, стараясь заглушить зов плоти? А если она соглашается на порок сознательно, стараясь спасти жизнь родного человека? Будет ли корить себя за познанные удовольствия после?..
Быстрым шагом Омела шла по белоснежному коридору клиники. Крепко прижимала руку ко рту, стараясь не расплакаться. При всех не хотелось. Столько раз сдерживалась, терпела, а сейчас совершенно обессилела. Не сдалась, но от ускользающих сквозь пальцы последних песчинок надежды становилось не по себе. Как загнанный в угол зверек, она готова была рычать, скулить и выть на луну, но какой в этом толк...
Единственный родной ей человек, ее брат, медленно умирал в этих стенах. Пару минут назад лечащий врач сказал, что жить ему осталось не более трех месяцев. Вынужден был сказать, потому что Омела настояла на том, чтобы он рассказал правду. Даже угрожала. Демонстративно уселась на стул и поклялась никуда не уходить, пока не услышит окончательный вердикт. Она знала, что ее больше никто не пощадит. Знала, что в этот миг прощается с планами и мечтами. Но этого не избежать. Увы!
- Не больше трех месяцев... Сожалею. Готовьтесь...
Раздраженная фраза доктора повисла в воздухе, зазвенела в ушах, никак не желая доходить до сознания.
- Как три месяца? – сипло спросила Омела. – Что вы такое говорите?.. Выход ведь есть... Его надо только найти...
- Увы...
Омела резко встала с оккупированного несколько минут назад стула. Голова закружилась, но она даже не обратила на это никакого внимания. Не прощаясь, покинула ординаторскую. Больше говорить было не о чем. Она спешила покинуть клинику, несмотря на то, что ранее пообещала брату заглянуть еще раз...
Не понимала, куда шла. Просто шла. Мыслей не было. Одна сплошная тупая боль, от которой никуда сбежать не получится. Никита умирает...
Вышла, глубокими вдохами хватая воздух. И вдруг увидела небольшое здание часовенки, расположенной на территории клиники. Словно кто-то потянул за рукав, подтолкнул войти. Когда она в последний раз была в храме, не помнила. В глазах стояли слезы.
Перед входом перекрестившись, осторожно вошла. Внутри не было никого. Мирно горели свечи, изредка колыхалось пламя, плавными волнами отражаясь на стенах. Тишина и спокойствие. Мудрость, сгущавшаяся веками. Возможно, прямо сегодня здесь будут кого-то отпевать, провожая в последний путь. Осторожные корявые мысли о том, что и ей вскоре предстоит отстоять панихиду, прокрались в сознание. Надо готовиться... К чему? И как вообще к этому можно подготовиться? Купить гроб и поставить в коридоре собственной квартиры? Запастись свечами и платочками? Принять смерть, как должное? Самолично пригласить ее войти? Принять то, что противоречит всем ее жизненным принципам?
Омела огляделась и поежилась. Может, она себя обманывает? Может, пресловутое провидение привело ее сюда, чтобы она поняла для себя что-то очень важное? Сделав глубокий вдох, девушка устало закрыла глаза. Воображение нарисовало картинку, как сверху на нее льется светлым дождем некое молчаливое благословение. Но оно будто взамен... ее смирения. Смирения со всем происходящим, что снизошло на нас с неба и туда же должно вернуться. Рождение – смерть. А между этими двумя понятиями что-то неосязаемое и, увы, почти потерявшее ценность. Из-за того самого смирения.
Как же можно смириться, когда близкий человек неизлечимо болен? Как смотреть ему в глаза? И до последней минуты сохранять бодрость духа, чтобы не омрачить как песок утекающее сквозь пальцы время? Как продолжать внушать надежду, если у тебя самой ее уже почти не осталось? Где взять силы?..
Омела смотрела на святое распятье и старалась сдерживать слезы. Тот, кого распяли, смирился со своей участью. Не боролся, не спорил, не осуждал. Просто нес свой крест так, как того требовали обстоятельства. Как и она. Из последних оставшихся сил. Но должна ли она учиться такому смирению? Или чему-то еще?..
Нужно помолиться. Попросить. А она даже не представляет, как это делать. Никто не учил. Не требовалось раньше. Всегда полагалась на науку, на здравый смысл. И верила в одно – безвыходных ситуаций не бывает. А теперь...
Нельзя сказать, что девушка была атеисткой – крестик ей все же кто-то когда-то надел. Но разве молитва поможет? В конце концов, неужели Бог сам не видит, что им нужна помощь? Так зачем понадобилось ее обращение к небесам? А если там, наверху, все давным-давно решено? И ничего нельзя уже изменить... Или все же можно?..
Сложив три пальца, поднесла руку ко лбу...
Резко захлопнувшаяся от сквозняка дверь заставила оглянуться. В часовне по-прежнему никого не было. Часть свечей задуло. От фитилей заструился кривоватый серый дымок, как-то неприятно пахнув на Омелу.
Нет. Стоп. Не надо.
Вдруг откуда-то явилось четкое осознание, что она справится с ситуацией. Не знает, как, но справится. Брат выживет. И совсем не пора теперь опускать руки. Только не сейчас! Когда он больше всего нуждается в ней.
Девушка развернулась и, нервно вытирая слезы, покинула часовню.
К черту смирение! Она будет бороться за жизнь брата! И победит! Чего бы это ей ни стоило!
Выход есть. Его только нужно найти...
Ева ждала отпуска два года. Но ее заявление имело свойство все время куда-то исчезать, не подписываться чьей-то тяжелой рукой и быть будто случайно отложенным в долгий ящик. Многочисленные женские уловки не давали результата. Наконец, получилось! Заявление подписано! Только отдых намечается в конце сентября… В туристическом агентстве она, незаметно для себя, соглашается провести свой долгожданный отпуск на острове… не подозревая, что Далайский архипелаг почти необитаем.
Я родилась сразу взрослой, потому что я – клон его жены… Он смотрел на меня внимательно сквозь стекло, а я смотрела на него. Его образ будто был выгравирован в моем сердце, моем сознании, в каждой клеточке моего тела. В его глазах я видела боль и вместе с тем надежду. В этом мире так просто сделать человека игрушкой, или игрушку человеком. Я запуталась…
Они встретятся снова, чтобы сказать недосказанное и наверстать упущенное. Чувственно и жарко. От обид и от души, будто в последний раз…
Он приехал в дом моей бабушки... И пожелал меня. Ту, которую прятали от клиентов и от их похотливых взглядов. Ту, которая не продается. Ему нельзя сказать "нет". Он - глава самого сильного клана оборотней. Хищник. Для него и я тоже продаюсь... Только у каждого своя цена.
Катарина пришла на раут отдохнуть и развеяться, а вместо этого встретила таинственную незнакомку, умоляющую о помощи. Чем же переводчица древних фолиантов может помочь такой мисс? А если после их встречи незнакомка погибает, и причины ее смерти неизвестны? Мучаясь от поглощающего чувства вины, она отправляется к стенам старинного замка, про который ходит множество легенд.
Стоило закончиться первому заданию, а в планах уже второе. Не хочется думать о нем, потому что в мыслях сладкие воспоминания, а в сердце чувство, прошедшее через многие испытания. Агентам нельзя любить, но и не любить приказать себе никак не получается. Из переполненной чаши души капают на пол крупные капельки женских слез. Мечты оживают, сокрушая рядом с собой вековые замки системы. Эти двое любящих людей спрячутся ото всех, чтобы сберечь свое хрупкое счастье, но удастся ли избежать подстерегающих на каждом шагу неприятностей?
Мария была ошеломлена, узнав, что она не родной ребёнок своих родителей. Из-за проделок настоящей дочери её выгнали из дома, и она стала посмешищем. Родившись в крестьянской семье, Мария была потрясена, узнав, что её настоящий отец - самый богатый человек в городе, а братья - известные личности в своих областях. Они осыпали её любовью, но узнали, что у Марии есть собственный процветающий бизнес. «Хватит меня доставать! – сказал её бывший парень. – Моё сердце принадлежит только Дарине». «Как ты смеешь думать, что моя женщина испытывает к тебе чувства?» – утверждал таинственный глава компании.
"Меня все предупреждали. С самого первого дня, как я здесь оказалась. И я сама многое видела. Но продолжала на что-то надеяться. Он казался со мной другим. Не таким, как его привыкли видеть". "Страшно признаться, но эта девочка зацепила меня больше, чем кто-либо за всю мою жизнь. И поэтому я так отчаянно хочу убежать – подальше от этих пронзительных глаз, которыми хочется любоваться, ... от её чистой и нежной души, которую хочется любить. Как можно дальше, дальше – туда, в будущее, которое я сам себе заказал, и в котором для неё уже не будет места. Она ворвалась внезапно, без предупреждения, грозясь нарушить мой привычный ритм жизни. И я ослеп на какое-то время, попав под её обаяние. Теперь же я убегаю, чтобы больше никогда её не видеть. Потому что рядом с ней быть не смогу". Эта история о ЛЮБВИ - всепоглощающей, безумной, невозможной. История взросления и поиска себя в большом мире. История, которую хочется прожить вновь... "Если бы у меня была визитная карточка, то на ней можно было написать следующее: «Павел Сазонов – студент пятого курса, отчисленный за драку и вновь восстановленный. Отъявленный хулиган, пьяница и бабник, картёжник и матершинник, авантюрист и балагур. А ещё сволочь редкостная». Дружить со мной – себе в убыток. Любить – этого совсем не рекомендую".
Когда они снова встретились, Дмитрий отбросил свою паранойю и гордость, тепло обняв Кристину. «Пожалуйста, вернись ко мне». В течение трёх лет она была его секретарем днём и спутницей ночью. Кристина всегда выполняла его просьбы, как послушный питомец. Однако, когда Дмитрий объявил о своих планах жениться на другой, она решила перестать его любить и отпустить. Но жизнь приняла неожиданный оборот. Его непреклонное преследование, её беременность и жадность матери постепенно подтолкнули её к краю пропасти. В итоге она перетерпела многие страдания. Пять лет спустя, когда вернулась, она уже не была той женщиной как раньше. И всё же пять лет хаоса превратились для него в спираль.
Иден Макбрайд всю жизнь придерживалась правил. Но когда её жених бросил за месяц до свадьбы, Иден перестаёт следовать правилам. Горячий отскок – именно то, что доктор рекомендовал для её разбитого сердца. Точнее нет, не совсем. Но это то, что нужно Иден. Лиам Андерсон, наследник крупнейшей логистической компании в Рок-Союзе, – идеальный парень для исцеления. Его прозвали «Принцем трёх месяцев», потому что он никогда не был с одной и той же девушкой дольше трёх месяцев. У Лиама была своя доля отношений на одну ночь, и он не ожидает от Иден ничего большего, чем просто ещё одна ночь. Когда он просыпается и обнаруживает, что она исчезла вместе с его любимой джинсовой рубашкой, Лиам испытывает раздражение, но, как ни странно, и интерес. Ни одна женщина не покидала его постель по доброй воле и не крала у него. Иден сделала и то, и другое. Он должен найти её и заставить отчитаться. Но в городе с населением более пяти миллионов человек найти одного человека так же невозможно, как выиграть в лотерею. Пока судьба не сводит их снова вместе два года спустя. Иден уже не та наивная девушка, которой она была, когда прыгнула в постель Лиама; теперь у неё есть секрет, который нужно защитить любой ценой. Лиам полон решимости получить всё, что Иден украла у него, и это не только его рубашка.
В течение двух лет Виктор видел в Алине только помощницу. Ей нужны были деньги на лечение матери, и он думал, что она никогда не уйдёт из-за этого. Ему казалось справедливым предложить ей финансовую помощь в обмен на секс. Однако Виктор не ожидал, что влюбится в неё. Алина бросила ему вызов: «Ты любишь другую, но всегда спишь со мной? Ты отвратителен!» Как только она предъявила документы о разводе, он понял, что она и есть та самая загадочная жена, на которой он женился шесть лет назад. Решив вернуть её, Виктор стал осыпать её ласками. Когда другие насмехались над её происхождением, он отдавал ей всё своё богатство, радуясь тому, что стал надёжным мужем. Теперь у Алины было всё, но Виктор оказался втянут в новый жизненный водоворот...
Екатерина, немая, которую муж игнорировал в течение пяти лет после их свадьбы, также пережила потерю беременности из-за жестокой свекрови. После развода она узнала, что её бывший муж быстро обручился с женщиной, которую по-настоящему любил. Держась за свой слегка округлившийся живот, она поняла, что никогда не была ему по-настоящему дорога. Набравшись решимости, она оставила его и стала относиться к нему как к чужому человеку. Однако после ухода девушки он обшарил весь мир в её поисках. Когда их пути вновь пересеклись, Екатерина уже обрела новое счастье. Впервые он смиренно взмолился: «Пожалуйста, не оставляй меня...» Но ответ Екатерины был твёрдым и пренебрежительным, пресекающим любые затянувшиеся связи: «Проваливай!»