Месть Черного Дракона

Обитель Драконий Предел с распростертыми объятиями принимала всех детей, в чьих жилах текла кровь дракона. Огромный приют на краю четырех королевств, располагался на склоне горы Увару. Я полюбила это место всем сердцем и на его просторах нашла прекрасную скрытую от посторонних глаз заводь, на берегу которой могла сидеть часами, наблюдая, как поток воды, будто прямо с неба падает в каменную чашу. Как над заводью поднимается туман и мягко стелется по траве. От этого вида у меня внутри разливался покой и умиротворение.

Здесь забывалось, что я принцесса Дагайна — наследница престола воздушных драконов и представитель могущественной расы люминов. Здесь я была обычной одинокой девчонкой, чьи интересы и желания всегда уходили на второй план. Я привыкла так жить. Долг превыше всего! Меня учили этому с рождения.

Нянечка Салетт заменила мне и мать, и отца, а единственным родным человеком в Обители был мой брат близнец Йон. Его отправили сюда вместе со мной спустя неделю после рождения. Так принято у владык и знати всех королевств. Брат всегда защищал меня, жалел, слушал. Я не чаяла в нем души. Он — мой свежий глоток воздуха в затхлой жизни, больше напоминающей вязкое болото.

С утра до вечера нас учили всему, что должен знать будущий дракон и наследник престола. Чем старше мы становились, тем больше приходилось всего осваивать. Иногда я падала на кровать без сил. От усталости болела голова, а ног почти не чувствовала. Йон всегда меня утешал, учил быть сильной и не сдаваться. К пятнадцати годам я свыклась настолько, что уже не мыслила жизни без Обители, нянечки Салетт, любимого брата и... Я не удержалась от тяжелого вздоха. Слишком больно даже думать о НЕМ!

Вчерашний день стал роковым для всей нашей семьи. Йона не стало! Я сидела на влажной траве, трясясь от холода, и не могла поверить в то, что его больше нет. Из-за меня! Повинуясь чувствам, я оступилась, совершила непростительную для люмина ошибку! Порочную и позорную!

Ни для кого не секрет, что Драконий Предел неприкосновенен при любых распрях в королевствах. Войны и конфликты всегда оставались за воротами Обители, а послушников учили уважать друг друга, не взирая ни на что. Но на самом деле все было далеко не так. Четыре королевства, принадлежащие драконам каждой из стихий: воздух, огонь, вода и земля, всегда враждовали между собой. Пусть не открыто, но внутри царских семей не могли не обсуждать политику и в те редкие дни, когда дети королей и знати гостили в замках родителей, то невольно слышали разговоры родных. Не все они носили мирный характер, хотя бесспорно я лично могла отметить то, что представители земных драконов — кармазины, являлись самой мирной расой из всех имеющихся. Водные — блуасаны, зачастую держали нейтралитет и «подкусывали» остальных исподтишка. А вот огненные — антарийцы, постоянно вступали в открытый конфликт и славились крайне вспыльчивым нравом. Противостоять им боялись все, но только не люмины — воздушные драконы. Мы — представители воздушных драконов, чтили древние обычаи своего народа и никогда бы не позволили кому-то навязывать нам свой жизненный уклад. Каждый Совет Четырех Стихий непременно заканчивался конфликтом огненных и воздушных. Король огненных драконов — Алтар, не упускал возможности больно укусить моего отца, препираясь с ним в самых незначительных и даже мелких вопросах. И все же пусть шаткий, висящий на волоске, но мир. Всяко лучше войны. Это понимали они оба.

Если я отстраненно смотрела на политику королевств, предпочитая ее не касаться до того момента, когда это не понадобится, то Йон заводился с полуоборота. Последней каплей для него стало то, что на Совете Алтар в запале спора плеснул в лицо отца вино из своего кубка. Если бы другие короли не вмешались в конфликт, драка была бы неизбежна, а за ней не за горами и объявление войны. Отец стерпел оскорбление, чтобы защитить свой народ от бессмысленной бойни, но затаил сильнейшую обиду. Это не могло не сказаться на нас с братом. Мы заочно невзлюбили антарийцев. Я старалась обходить их стороной, а Йон, пользуясь силой и положением, собрав вокруг себя целую свиту люминов, не упускал возможности лишний раз задеть, а то и избить любого огненного, который посмел не так взглянуть в его сторону.

Особенно он злился, когда кто-то из антарийцев оказывал мне знаки внимания. Я понимала, почему, ведь целомудрие для люмина стояло на первом месте. В момент полового созревания, который происходит у мужчин нашей расы в возрасте семнадцати лет, а у женщин в возрасте двадцати одного года нужно явиться в храм Великого Дракона Воздуха и молиться о милости не меньше двух часов подряд в полном одиночестве. Если просящий посмел переступить порог Храма, будучи опороченным, потеряв невинность до совершеннолетия, никакие молитвы не заставят магический свет опуститься в чашу и одарить его ипостасью дракона. А все потому, что несколько веков назад, когда нашим миром правили Великие Боги Драконы Четырех Стихий, избранница Дракона Воздуха обманула его, вступая с ним в барк опороченной. Ей хотелось власти и богатства, а вовсе не истинной любви. Аорелия обладала редкой красотой, но на самом деле была блудницей, голодной до наслаждений и утех. Чтобы обмануть Дракона, она пошла на хитрость и попросила Целителя с помощью магии восстановить девственную плеву. Но не знала блудница, что Дракон Воздуха тоже обладал магией и во время совокупления осознал обман. В гневе он сбросил обманщицу с высокой скалы и наказал всем отпрыскам своего рода хранить невинность до совершеннолетия, иначе же они будут лишены великого дара преображения. Это касалось как мужчин, так и женщин. Поэтому перед тем, как принять ипостась дракона, люмины молились об упокоении души Аорелии и просили Бога отпустить ее грехи, простить за обман.

Не прохождение ритуала считалось позором для всего рода люмина и смыть его с семьи можно было только кровью. Только спрыгнув со скалы и оросив ее кровью, возможно избавить род от проклятья Аорелии. В противном же случае последующее поколение люминов будет обречено остаться без ипостаси дракона навсегда.

Йон не допустил бы такого позора никогда! Он отгонял от меня каждого. В итоге дошло до абсурда. Брат заставлял меня прикрывать лицо вуалью и в таком виде разгуливать по Обители. Я наотрез отказывалась! Думала, что и без его помощи смогу сохранить себя для мужа, выбранного отцом. Герцога Ларса я видела лишь однажды. Тогда мне было всего одиннадцать лет, а ему уже тридцать. Разница в возрасте меня не смущала. Так уж испокон веков повелось в нашей семье. Считалось, что мудреный опытом мужчина не станет предаваться утехам на стороне, порождая бастардов, а молодая жена будет способна не только разжечь вулкан страсти, но и произвести на свет как можно больше здоровых отпрысков.

Сейчас я довольно размыто представляла его образ, ведь прошло целых четыре долгих года, хотя тогда, когда впервые его увидела, старалась запомнить каждую черточку его лица. Герцог пожелал увидеть избранницу задолго до свадьбы и явился на помолвку в замок Ветреный пик, принадлежащий моей семье. Я кружилась с ним в танце и смотрела на Ларса, как на божество. Статный, обходительный, улыбчивый. Олицетворение идеального мужа для юной принцессы.

После этой теплой встречи я грезила герцогом. Мне часто снилась наша пышная свадьба и дом, полон детей, пока в Драконий Предел не приехал незаконнорожденный сын короля огненных драконов. Алтар лично сопроводил отпрыска до покоев Обители. Все послушники, включая меня, с открытыми ртами наблюдали за этим действом. Случай из ряда вон выходящий! Бастарды были не в фаворе. Их считали отбросами знатного общества, и редко короли сохраняли жизнь таким отпрыскам. А если и сохраняли, то держали в тайне и никогда не привозили в Драконий Предел для обучения, даже чистокровных бастардов. А тут прибыл мальчишка лет двенадцати, хотя было принято отправлять в Обитель совсем еще малышей. Но огненные всегда любили нарушать правила. Правда, король не подумал о том, как сложится судьба Лориана в нашей Обители.

Не проходило ни дня без издевательств и избиений несчастного бастарда. Порой, я даже плакала, увидев новые следы побоев на лице скромного и забитого мальчишки. Йон же потешался над несчастным и только подливал масло в огонь.

Однажды на занятии по вызову трэлла — маленького призрачного дракончика, который появлялся у каждого обладателя драконьей крови и оберегал хозяина от мелких неприятностей, я стояла рядом с Лорианом. Мой трэлл уже появился из воздуха и мирно сидел у меня на плече, сложив крылья, а у мальчишки все никак не получалось его вызвать. Я решила ему помочь, ведь владела вызовом в совершенстве.

— Не правильно, — шепнула я ему на ухо. — Энергия должна появиться отсюда, — я невольно коснулась его груди в области сердца и поспешила оторвать руку, пока никто не заметил. Столкнулась с его взглядом и застыла. Лориан обладал необычной для огненных внешностью. Чистокровные антарийцы имели смуглую кожу с пепельным отливом, желтые, реже красные глаза и рыжие, будто само пламя волосы, в отличие от воздушных. Наша раса славилась светлой с серебряным мерцанием кожей, небесного цвета глазами, подернутыми сизой дымкой, и белыми волосами с голубым отливом. Бастард же больше походил на обычного человека. Смуглая кожа, угловатые черты лица, острый нос, пухлые губы, цепкий взгляд темно-карих глаз и черные, будто сама ночь волосы, торчащие в разные стороны.

— Спасибо, — улыбнулся он. — Я, Лориан, — протянул он мне руку. — А тебя как зовут?

— Солара, — прошептала я и, озираясь по сторонам, вложила дрожащую руку в его теплую ладонь, которую он протянул мне для знакомства. Снова поспешила отстраниться. Мой трэлл встрепенулся и взмыл над головой. Я щелкнула пальцами, прогоняя дракончика, чтобы своим поведением он не выдал нашего общения.

— Принцесса воздушных. Слышал. У тебя хорошо получается, Солара, — протянул он с придыханием каждую букву в моем имени, отчего по телу пробежали мурашки.

— И у тебя получится. Просто надо чаще практиковаться, — вымучила я улыбку, а потом судорожно начала глазами искать в толпе брата. Лишь бы не увидел, что я заговорила с бастардом, иначе бедолаге конец!

Слава Великому Дракону, что наш разговор никто не услышал! С того дня в Обители у меня появился тайный друг. Мы от всех скрывали наше общение. Я показала Лориану поляну у заводи, которую трудно найти, и лесную тропинку, ведущую к воде. Мы не часто встречались в нашем секретном месте, ведь занятия отнимали уйму времени, а вырваться из-под пристального контроля брата вообще тяжело.

Но в редкие минуты уединения Лориан рассказывал мне о своей жизни в Пламенном дворце – сердце огненных драконов. Оказалось, что король Алтар был частым гостем в королевстве земных драконов, налаживая с ними дружественные отношения, заручаясь поддержкой кармазинов. В один из таких визитов, король безоглядно влюбился в прислужницу редкой красоты. Близость случилась прямо во дворце Зеленые земли. После этого Алтар грезил девушкой, обезумев до предела. Рвался в Маркат под любым предлогом, чтобы вновь вкусить прелести прислужницы. Плодом их бесшабашной любви стал Лориан. Король проявил благородство и позволил Лориану появиться на свет, хотя бастардов всегда было принято убивать еще во чреве матери.

Мальчика скрывали от всех, кто мог что-то заподозрить. Он вырос на королевской конюшне и с теплом вспоминал беззаботное детство. А потом жена короля Алтара скончалась при родах. Маленькую дочь тоже не удалось спасти. Кроме родного чистокровного сына антарийца, Талоса, у короля никого не осталось. Тогда он принял решение забрать незаконнорожденного Лориана из Марката — столицы земных драконов, и отправить в Драконий Предел, чтобы мальчик стал правой рукой Талоса и помогал ему во всем после того, как тот взойдет на престол огненных.

Я уже тогда понимала, что у Лориана не завидная судьба и, возможно, он вообще не доживет до совершеннолетия, которое у огненных наступало в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. Созревание проявлялось не так, как у представителей других стихий, и сопровождалось появлением знака в виде языков пламени на внешней стороне правой ладони. У огненных нет храма. Они не поклоняются Богу Великого Дракона Огня и верят в то, что он незримо присутствует в жизни каждого из них, не требуя поклонения. В момент появления метки, антариец тут же принимает ипостась дракона не зависимо от того, где находится, поэтому до полного созревания их держат в отдельном корпусе общей Обители, окутанной специальным заклинанием, которое позволяет не распространять пламя дальше Обители, если оно бесконтрольно вырывалось наружу. Молодые огненные драконы в первые дни после инициации почти не способны контролировать свое превращение и нуждаются в помощи наставника, которого приставляют к каждому, как только антарийцу исполняется шестнадцать.

Но тогда мы с Лорианом не думали о будущем, наслаждаясь тайной дружбой. Все изменилось в тот день, когда мне исполнилось пятнадцать. Мы привычно сидели на траве и откровенно высмеивали вражду наших отцов. Лориан резко замолчал и опустил руку в карман.

— Закрой глаза, — вкрадчиво проговорил он. Я заулыбалась и зажмурилась, предвкушая что-то неожиданное, ведь Лориан так и не поздравил меня с днем рождения. — Открывай!

Я распахнула глаза и увидела, как он держит в раскрытых ладонях подвеску на витиеватой цепи. Круглый камень ослеплял сиянием. Казалось, что в нем переливалось жидкое пламя, а в сердцевине царил настоящий мрак самой темной ночи.

— Око Дракона. Это очень редкий камень. Отец подарил мне его в тот день, когда привез в Обитель. Сказал, что его с трудом можно добыть только в землях Стагмара, и он приносит своему владельцу удачу. Я отдал его ювелиру, и тот заключил его в подвеску из красного алтанита. Тоже редкий и драгоценный металл. Я подумал, что на тебе мой подарок будет смотреться красиво.

— Я не могу его принять, — растерянно покачала головой, не в силах оторвать взгляда от необычной вещицы неописуемой красоты.

— Пожалуйста, прошу, прими, — посмотрел он на меня так искренне и тепло, что я не смогла отказать и кивнула.

Осторожно и нежно Лориан убрал мои волосы с плеч и наклонился так близко, что я ощутила на коже его дыхание. Сама же забыла, как дышать, пока он застегивал цепочку. А потом и вовсе окунулась в странное томное забвение. Звуки природы стихли, осталось только сильное биение сердца, что отдавалось в висках. Руки невольно потянулись к Лориану и обвили его шею. Он посмотрел на меня с удивлением и хотел что-то сказать, но не успел. Я покрыла его рот губами и ощутила, как неистово он начал отвечать на поцелуй. Его горячие ладони заскользили по ткани платья на спине. Он прижал меня к себе так крепко, что я растворилась в жарком объятии. В этот миг я не думала о том, что нарушаю все каноны воздушных. О том, что уже помолвлена с герцогом. О том, что этой выходкой, поддавшись порыву чувств, могу обречь весь свой род на страшное проклятие Аорелии. Просто порхала пальцами по груди Лориана, развязывая тесемки камзола. Наваждение, магия, безрассудство! Я не знала, как объяснить эту тягу, эту судорожную необходимость прикоснуться к его коже. Я ощущала, как дрожит его тело, будто в ознобе, как неловко он пытается оголить мое плечо и подалась вперед, откликалась на ласки, позволяя делать со мной все, что ему захочется.

Страсть, которая окутала нас непробиваемым куполом и отстранила от внешнего мира, не позволила вовремя услышать приближение послушников Обители. Когда ветка под ногами моего брата треснула, разрушая иллюзию уединения, я отскочила от Лориана, как от прокаженного, натягивая платье на плечи. Лориан же спокойно поднялся на ноги и посмотрел на Йона, с вызовом сжимая кулаки.

— Грязный бастард! Как ты посмел коснуться моей сестры?! — зарычал от злости брат. Я прижалась спиной к дереву и почувствовала, как от жуткого страха немеют пальцы на руках. В горле пересохло, а в глазах застыли слезы. Я боялась представить, что будет дальше и не хотела смотреть на расправу. На негнущихся ногах отошла от дерева и попыталась рвануть в сторону густого леса, где ждала спасительная тропинка к Обители, но меня остановили сильные руки лучшего друга Йона. Он прижал меня к себе, не позволяя вырваться, заставляя смотреть на картину, разворачивающуюся на поляне. — Я спрашиваю в последний раз, отродье! Как ты посмел тронуть Солару?!

Лориан метнул на меня цепкий взгляд и прищурился. Я знала, он надеялся на мою защиту, надеялся, что смогу остановить брата. Но я онемела от страха. Жуткий холодок пробежал по позвоночнику. Если скажу, что сама сделала шаг навстречу близости и хотела этого не меньше… Так низко пасть в глазах самого родного человека! Нет! Я не могла этого сделать!

— Молчишь? — ухмыльнулся Йон и почти вплотную подошел к Лориану. — Солара, — бросил он через плечо. — Он хотел тебя изнасиловать?

Я не решалась ответить, а когда столкнулась взглядом с братом, то вовсе поникла. Коротко кивнула и отвернула голову, чтобы не видеть реакции Лориана. На удивление, он не стал оправдываться. Не проронил ни слова. Я услышала звук удара и начала вырываться из рук послушника. Пока билась в его руках, увидела, как подвеска упала в траву. Он ослабил хватку, и я сумела вырваться. Бросилась бежать со всех ног, чтобы ничего не видеть и не слышать, но крики брата все еще доносились с поляны. Последняя фраза заставила меня остановиться и замереть на месте.

— Сейчас ты на своей шкуре ощутишь, что такое насилие! Раздевай его, Кайт! Дай мне ту палку!

Я закрыла лицо ладонями, до конца не веря тому, что они хотят сделать с Лорианом. Проклинала себя за малодушие, но ничего не могла с собой поделать. Страх плетью подстегивал меня бежать, как можно дальше. Я вихрем пронеслась мимо площади и ворвалась в Обитель. Не задержавшись в холле ни на секунду, взбежала по лестнице и ворвалась в комнату нянечки Салетт. Упала перед ней на колени и разрыдалась.

Она опустилась на пол, обняла меня, прижимая к груди, и погладила по волосам, не задавая вопросов. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я пришла в себя и смогла говорить. Всхлипывая, я выдала ей все как на духу и попросила совета.

— Ты поступила правильно, дитя. Правда не спасла бы мальчишку от Йона. Ты ведь сама это знаешь.

— Но я даже не попыталась.

— Не вини себя. Тебе просто не стоило заводить с ним дружбу. Тайное всегда становиться явным, Солара.

От разговора нас отвлекли крики, доносящиеся с улицы. Я подбежала к окну и увидела, как учителя несут Лориана, чье тело походило на кусок мяса. Дорожка из капель бордовой крови тянулась до дверей Храма Целителя. Меня замутило от этой картины, я едва удерживалась на ногах, а тело снова сотрясалось от рыданий.

— Добром это не кончится. Хоть Лориан и бастард, но король огненных не спустит такое Йону с рук. Лишь бы не было войны.

— Все из-за меня, нянь.

В ту ночь я не могла уснуть. Ворочалась в постели, обливаясь холодным потом. А что если Лориан умрет? Вдруг Целитель не сможет залечить его раны? Я боялась войны, но больше всего страшилась того, что никогда не увижу темно-карих глаз. Я должна убедиться в том, что Лориан жив, иначе мне вовек не уснуть. Накинув плащ и натянув капюшон на лицо, я тихо покинула Обитель и прошуршала в Храм, который всегда был открыт.

Шла по темному коридору, от волнения заламывая пальцы. Мимо пробежал мальчишка, не обратив на меня внимания. Я застыла на перекрестке. Справа располагались молитвенные комнаты, а слева палаты для больных. Я юркнула влево и остановилась у приоткрытой двери. Блеклый свет от масляных ламп просачивался в коридор через щель. Трясущейся рукой я осторожно приоткрыла дверь и заглянула в палату. В конце комнаты в полном одиночестве на кровати лежал Лориан, а над его головой в воздухе завис трэлл. Я никогда не видела таких драконов. Полупрозрачный трэлл напоминал черную дымку. Морда объята пламенем, по всему телу шипы, изумрудные глазницы сверкали ярче драгоценных камней. Крылья невесомые, большие, похожие на атласную ткань. Такие бывают только у воздушных. А хвост — длинный и мощный. Лориан никогда не показывал мне своего трэлла, а на занятиях продолжал делать вид, что у него не получается вызов. Теперь я поняла почему.

Стоило мне приблизиться к кровати, как дракон взревел, пробуждая своего хозяина, на котором не было живого места от побоев. Я сначала испугалась и хотела уйти, пока Лориан не заметил моего присутствия, но было уже поздно.

— Солара, — прохрипел он, и дракон сел на спинку кровати, сложив крылья. Я подтащила стул к изголовью и села. Накрыла ладонью его холодную как лед руку и глубоко вздохнула.

— Лориан, — шепнула в ответ. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, не стоит беспокойства, принцесса, — он никогда так со мной не разговаривал, но я заслуживала этот тон и не стала заострять на нем внимание.

— Чем я могу помочь?

— Вы уже помогли, принцесса.

Я сглотнула ком в горле, стараясь не выдать накатывающихся слез.

— Прости, — еле слышно произнесла и опустила взгляд в пол, больше не в силах смотреть на искалеченное тело, не в силах выдерживать полный ненависти и презрения взор.

— Вы с Йоном сильно пожалеете о том, что сегодня произошло, — отдернул он ладонь и стиснул зубы. Дракон в мгновение ока оказался рядом и опалил мою руку пламенем. Я вскрикнула и выбежала из палаты.

Пока дошла до своей комнаты, боль стала почти невыносимой. Кожа покрылась волдырями, но я не спешила бежать к нянечке. Трэлл не может причинить физический вред человеку! Это невозможно! Никто не поверит в то, что со мной случилось!

Я подошла к лохани с холодной водой и опустила руку. Выдохнула с облегчением, наслаждаясь живительной влагой. Когда боль немного утихла, я отправилась в постель, но до рассвета так и не уснула.

С первыми лучами солнца отправилась к нянечке Салетт, и она намазала обожженную кожу мазью. Я отказалась идти к Целителю. Он обязательно спросит, откуда ожог, а я не смогу солгать и снова подставлю Лориана под удар.

Но все это было ничем по сравнению с известием, которое обрушилось на меня, как снег на голову. Йон умер этой ночью. Задохнулся во сне. Целитель так и нашел следов насилия на его теле, будто брат просто забыл, как дышать. Более нелепой смерти я и представить не могла! При этом лучший друг брата, Кайт, который участвовал в расправе над Лорианом, упал со скалы. Никто так и не понял, как он там оказался среди ночи и зачем. Я не верила в совпадения и сразу сообразила, чьих это рук дело. Вспомнила странного трэлла, который способен причинить вред, и все стало на свои места.

Казалось, у меня вырвали часть души. Я больше не могла находиться в стенах Обители. Меня снова со страшной силой потянуло в то место, которое любила. К заводи. Туман успокаивал, но не сегодня. Я смотрела в него и видела образ Йона. Капли крови на траве не давали забыть о том, что здесь произошло накануне. Я плакала, давая волю чувствам, кричала от боли, что терзала сердце. Вырывала кровавую траву с корнями и швыряла в воду. А в голове звучали слова Лориана о том, что мы с Йоном пожалеем. В эту секунду я возненавидела бастарда так сильно, что перестала испытывать к нему чувство жалости. Пусть сгниет! Пусть испустит дух здесь, в Обители, вне стен родного дома, как мой брат!

Под руку попалось что-то скользкое и холодное. Я стерла слезы, застилающие глаза и посмотрела на подарок бастарда. Захотелось тут же отправить его вслед за травой. Замахнулась, а потом разжала ладонь и вгляделась в Око Дракона.

— Приносит удачу, говоришь? — прошептала себе под нос и ухмыльнулась. Завернула подвеску в платок и покинула заводь.