Есть что-то прекрасное в лете

Такой жары в июне Сашка не припоминал. Мозги плавились стоило пробыть на улице всего десять минут. Он уже раз пятый стирал со лба пот, пока они с Лёней шли к реке. Спасительная вода была на самой окраине деревни за небольшим леском из молодых берёз и сосен. Раньше весь этот путь от дома до речки казался не таким уж длинным. И ему, и Лёньке было по пятнадцать, когда они в последний раз ходили этой дорогой, и за болтовней и мальчишеским дурачеством время пролетало незаметно. В этом же году всё было иначе.

Им обоим по восемнадцать, Лёне — почти девятнадцать, и рядом с ним Сашка сейчас чувствовал себя неуютно. За три года, что они не виделись, Ермаков сильно изменился: вытянулся и стал выше Сашки почти на голову, отрастил чёлку, которая беспрестанно падала ему на глаза и вызывала в Сашке желание протянуть руку и убрать непослушные пряди в сторону. Сашку пугало это желание, как и пугало то, что стоило лёниным голубым глазам задержаться на нём дольше пары секунд, как его моментально бросало в жар, тело вело себя странно.

Сам Ермаков, похоже, этих бзиков друга не замечал, даже сейчас шёл и о чем-то увлечённо рассказывал. Саша его не слушал, но не потому что не хотел, а потому что мысли улетели непонятно куда. В последнее время Ильин стал слишком рассеянным. В голову лезли какие-то глупости, типа той, что россыпь родинок на лёнином левом предплечье похожа на созвездие Большой медведицы, а пальцы у него длинные, как у пианиста. Ну какой нормальный пацан будет думать так о друге детства? О том, с кем проводил почти каждое лето в деревне. О том, с кем излазил каждый местный закоулок, с кем сбегал среди ночи на дискотеку в сельский клуб, а на утро получал нагоняй от родителей и бабушки, при чём не только от своих собственных. Нет, нормальный пацан так думать о другом пацане не может. И Сашка понял — он ненормальный.

— Ау, Ильин, вас вызывает база, — замаячили внезапно перед лицом лёнины руки. Сашка и не понял, когда это они успели сойти с дороги и свернули к лесу.

— Чего ты? — буркнул он удивленно и смущенно разом и отмахнулся от назойливых конечностей.

— Это ты чего?! Я ему тут про планы на вечер рассказываю, а он ворон считает.

— Ничего я не считаю, — снова себе под нос, а глаза как специально не хотели подниматься до лёниного лица, рыскали загнанно по траве и деревьям, будто им там мёдом намазано.

— Ты какой-то странный сегодня.

— Обычный я.

Сашка обошёл застывшего Лёню по дуге и двинулся к виднеющейся тропинке.

— Так что думаешь? — прилетело в спину.

— О чём?

— О тусе у Черепановых, — вздохнул Ермаков, как будто пытался, но не мог донести до Сашки прописные истины. — Они всех к себе в девять зовут, самогонки у деда Игната взяли, мяса от забитой позавчера свиньи осталось. Шашлыки, девчонки, музыка…

— Ну раз девчонки…пойдем конечно, — без всякого энтузиазма выдал Сашка.

— Ты случаем не заболел? — обеспокоено поинтересовался Лёня и даже уже было нагнал Ильина и едва не приложил ладонь ко лбу.

— Да отстань ты от меня, — вдруг взъерепенился Сашка. — Ногами лучше давай своими длинными шевели, а то искупаться хочется жуть.

Последние десятки метров до реки Ильин преодолел всё на том же автопилоте, правда теперь подгоняемый непонятным раздражением и злостью. Лёня, конечно, не отставал, но за остаток пути не проронил ни слова.

Оказавшись, наконец, на берегу, Саша даже не посмотрел на друга. Стянул остервенело с себя футболку и шорты и сиганул с разбега в реку. Вода приняла его как родного. Приятная прохлада вмиг остудила измученное от жары тело, вот бы и мозгам это помогло. С этими мыслями Сашка набрал в легкие побольше воздуха и нырнул так глубоко, что было сил. Он работал руками, разгребая перед собой речную толщу, упивался заложенностью в ушах и легкой мутью перед глазами — исчез весь внешний мир и Лёнька с его внезапно ставшим таким красивым телом, с большими выразительными глазами, и этой своей чёлкой дурацкой. Некому теперь занимать сашины мысли, некому сниться по ночам и изводить одним лишь своим существованием. Впервые за эту неделю в груди разжался комок, на душе стало легко и свободно.

— Вот бы здесь и остаться, — подумал Сашка и даже мечтательно улыбнулся.

Ещё пару гребков и что-то вытянуло его из нирваны. Сильные и бесцеремонные руки вытащили упирающегося Сашку на поверхность. Снова вернулись злость и раздражение. Ильин вытер лицо от воды и уставился на Ермакова, готовясь разразиться гневной тирадой. Но заметив испуг на лёнином лице, вдруг опешил.

— Ты чего? — только и смог сказать, отмечая как потряхивает друга.

— Это ты чего?! — заорал на него Лёня. — Тебя почти минуту не было! Я думал — всё трындец, приплыли…

— Ты что, подумал что я утонул? — усмехнулся Сашка, вид не на шутку перепугавшегося Ермакова его почему-то начал забавлять.

— Смешно тебе, придурок?! Я чуть сам не скончался тут. Минута блин…

Больше ничего не сказав, Лёня развернулся и поплыл к берегу. Саша машинально кинулся за ним.

— Ну чего ты, Лёнь? Я же отлично плаваю, в бассейн хожу… — не отставал от друга Ильин. — У меня дыхалка ого-го.

— Ага, и мозгов палата, — буркнул Ермаков, уже выбираясь на песок.

Саша только сейчас заметил, что тот был полностью одет, даже кеды не снял. И правда подумал, что Ильин ко дну пошёл?! Почему-то от этого на душе стало светло и тепло. Гораздо лучше, чем там в воде.

Лёня принялся стаскивать с себя промокшую насквозь одежду и выжимать. Когда дело дошло до трусов, Ильин резко от него отвернулся.

— Извини, — тихо произнёс он. — Я не хотел тебя пугать. И подумать не мог…

За спиной вдруг раздался всхлип.

У Сашки глаза на лоб полезли. Нет, не показалось — снова всхлип. Он вновь обернулся к Ермакову и, наплевав на его наготу, подошёл ближе и развернул к себе.

— Лёнь, ты чё ревешь-то, как маленький?

— Да пошёл ты, — буркнул тот и попытался вырваться, но руки в его предплечья вцепились крепко. — Я испугался…сильно…это шок.

Сашка улыбнулся и обнял его, прижавшись щекой к оголённому плечу.

— Глупый ты.

— Ага, а ты больно умный, — прилетело в ответ обижено.

Лёнины руки несмело легли на сашкину спину тоже обнаженную. Ещё пара всхлипов и Ермаков по-тихоньку начал успокаиваться.

За эти две недели, как Ильин приехал, они впервые обнимались. Раньше после долгой разлуки такое приветствие было в порядке вещей, но за три года всё изменилось. Сашка и Лёня подросли и возмужали, теперь объятия казались нелепыми и неуместными. Но почему же сейчас было так хорошо?

— Лёнь? - тихо позвал Сашка.

— М?

— А давай не пойдем к Черепановым? Ну их, с их самогонкой и девчонками…

— Ну раз с девчонками, — послышалась улыбка в голосе Ермакова. — То давай, конечно, не пойдём.