кр

не дра

нуло

кр

ли ты

то не в

ликой

ается

солнечн

руне

ною бе

ется

еплет

сткой

льн

я. И я, как не от мира сего, не знаю, что там впереди нас ждет. Чем дальше, тем темнее становится, а ведь день еще не закончился, не так долго едем, и солнце в зените в самом было, когда нас всех под полог загоняли. Воздух становится насыщенно вязким, как будто серой отдает и болотами топкими, страшными. Всегда водной заво

ью приближа

из оцепенения

нального костр

раньше-то огни эти

Все эти разговоры об огнях, о вещах, которые, казалось бы

а мной шаг в шаг. Ни одного звука. Н

девушек

как...

ихорадки, а еще ты тут зуба

сты до места назначения доезжают... мне бабка рассказывала, как в дорогу собирала. Лихо дев

бабка твоя. Почует кто,

.. вой какой-т

пальцы немеют и волосы начинают шевелиться на затылке. Что это, господи? Какие еще твари притаились в этой жути? Вроде на вой во

тал кто-то, – это... это Мрако

ихо

вели. Мракомир-сука, вражья его

Врожка.

, не выстоим против

азал. Уйдем сей

спрячется, повозка тяжелая по т

иренными от ужаса, смотрят. Вой становился все отчетливей, и земля начала подрагивать от приближения чего-то необ

з мост. Девок из повозки

ез и заставил зажмуриться. Чьи-то руки подхватили за талию и вверх подняли. Ощутила себя в седле и... и вдруг запах уже знакомый в ноздри забился, з

че держаться за меня будешь, тем больше шансов,

окочет. И не только от страха... я этот голос узнала. Он... он, это он меня трогал в озере. Толь

али с такой силой, чт

ие, смертная. Н

раздается совсем близко, и меня к седлу пригибает, в воздухе свист раздается, и кто-то глухо стонет позади, рычит. Я глаза распахнула и от ужаса закричать хотела и не смогла. Перед

здрагивает, налегая сверху, а свист и адский рык где-то совсем ря

огу...

олову мою к себе придавил, глаза

ост, Ниян, гор

ниииииии!

ия, и перед глазами точки пошли и круги. Конь с си

авай! Дыш

илась, а рука все так же сильно

рашки рассыпаются, и щеки горят от воспоминаний, ка

...

Мо

се сильнее мнут ребра, а губы трутся о шею шу

Проскочили без потерь. Пару ожогов у воинов. Пелагея, ведьма старая, мази с собой дала, сказала – за

, но я всматривалась в мужественное идеальное лицо князя, поросшее длинной щетиной, и снова ощущала, как сердце то замедляет с

ится, знает, что кара страшной

варь подлючая. Никогда он еще так бли

рапин. Некогда

юшки. Пара цар

е, и я глаза широко рас

. Не причитай. Н

, разорвавших плоть князя до мяса. Вспомнила, как придавил всем телом к

и не смей на воеводу пялиться. Не то я те

пугай понапрасну. Сту

инулась

. Уставилась она. На смотрины разреше

князь за другой конец выдернул хлыс

отдавал хлы

тся она. Н

Знай свое место подле моих

а. Не надобно вам вот так об

осто не лезь

Ниян на меня посмотрел, и я задохнулась от ужаса, к

– прочь пошла

смазать. А он... он

орционально большой. И в тот же момент пальцы князя ра

отри, что там другие рассел

они в разные стороны рассыпались, уступая дорогу. Подошла сзади, а у самой тошнота к горлу от ран его подступа

ь, князь. Сели бы

инул и вытянул вперед, а я смотрю на расплавленные

а? Если не знаешь –

бы воды набрать. Отмочить от ран, повы

нул. Перед глазами потемнело от понимания – какую боль только

оботри и м

вдруг стала на глазах изумрудной, я вздрогнул

агниют раны у тебя на глазах?. От звука старческого голоса бабки Пелагеи, который в ушах зашелестел, вся кожа пок

ем немного надо

не стонет, но я слышу, что

цветы красные ползут, на кораллы морские похожи, лепестки тугие мелкие на чешую похожи,

ая... быстрее, че

ю, и они мне до крови колют руки. Сок вместе с кровью выжимается в банку, густеет на глазах, становится вязким. На негнущихся ногах верну

ажмурившись, н

то ее

во головой отриц

м на его коже по всей спине дракон нарисован или выжжен. Нет, не красиво, не

о делаешь

но, чтоб бо

лечам змеятся, и едва отросшие волосы над мочкой уха не скрывают черную татуировку – какие-то иерогл

Если больно, значит, не сдох

сли можно осторожно, есл

ясу штанов. Спина у него очень сильная, широкая с бугрящимися под

ага от бол

т псов. Я знаю. Это

кочил и выбил ма

дергаются, и брови ровн

тные, ни на что не годные, кроме как подыхать

кой полоской волос, убегающей за пояс узких штанов. Подняла взгляд на его лицо, и щеки полыхают от того, что осмелилась нагло рассматривать, с глазами князя встретилась, и в горле пересохло с такой силой, что я даже сглотнуть не смогла. На меня еще никогда так не смотрели, мне показалось, что от этого взгляда

задрожал и уши заболели, – почему пр

появился, то на меня смо

-скакали. А краску нанос

сажей обмажь. Пусть их спрячет и лицо капюшоном закрое

л, барин. Но м

а девок стражи лесные. Повозки нет с нами. Одноглазый ош

углил глаза Врожка. – По пр

ами, и шут скукожил

о в довесок с откупом пойде

к раз за собой потащил, как вдру

рви навские жи

о та

и ран

с ними

то есть

и раны ни одной на ней не было никогда. Только дракон уродлив

е, значит, нов

и что сучка старая уже может наварить, все одно и то же века

га посмотрели,

есполезная. О мире нашем в

и не увидели. И самой страшно – откуда знаю все это, или кто в уши нашептывает. П

нязя поискала, и когда нашла, пальцы сами сжались в кулаки – с ним Забава теперь ехала впереди, я по накидке узнала – она у нее цветами расшитая, как она сказала – мамки да няньки к ритуалу великому ее готовили. Она одна предназначена Вию. Я даже забыла про Вия

дло. Когда мы ждали воинов, одна из девушек сказала, что в Лихолесе нельзя никуда смотреть, только в землю или себе на руки.

ветер становился все сильнее, несколько раз капюшон мне с головы содрал и факелы в руках воинов гасил. Пока заново разжигали, мне казалось, что ветер материализуется в ледяные веревки и по телу моему шарит. Невольно голову вскинула и от ужаса чуть не заорала, но в горло воздух ледяной забился, и я зажмурилась, не зная каким образом вспоминая

и, можно я проснус

ая, и молиться не потребуется. Не в сказку попала, а в саму преиспод

щи, как из тоннеля, показался светящийся круг, как отсвет гигантского фонаря. Я старалась не

язь Ниян, Воевода и до

словно ветер и дребезжащ

не рассыпаться

зви

меня упаси. Только

в этом уверена. Улыбку представила белозубую

с тобой, князь. Иди куда шел, т

приимен. Поди Мраком

обомлеть и задержать дыхание, чтоб справиться с дрожью во всем те

авай и катись, пока я законы не

ся, но я и есть закон Нави, не забывай, царь. Поэтому в

авно

ребезжал иными нотками

залось, ты нас от самого моста сгорев

еба имеет. Ту, что спрятал от глаз моих в самом конц

олько гулкие удары своего сердца. И вдруг от боли дернулась – под мокрым бинтом, котор