Он обнимал меня, когда рушилась крыша, шепча: «Я с тобой». Он умер за меня.
Мой мир был построен на их любви - идеальной, чудовищной лжи.
Теперь я снова очнулась, в кабинете адвоката, за неделю до пожара.
Чтобы унаследовать многомиллиардное состояние, завещание гласит, что я должна выйти замуж за одного из моих трех братьев - моих убийц.
Поэтому, когда адвокат спросил о моем выборе, я улыбнулась.
- Я выбираю Григория Орлова.
Глава 1
Говорят, когда умираешь, вся жизнь проносится перед глазами.
У меня это был пожар.
Жар, дым, треск старого особняка, который пламя пожирало заживо.
И лица моих трех приемных братьев, Ярослава, Бориса и Андрея, наблюдающих с лужайки.
Они не пытались меня спасти.
Они ждали, когда я сгорю.
Я помнила все, каждую деталь, сидя в стерильном, тихом кабинете адвоката моего покойного приемного отца.
- Вероника Игоревна, - сказал адвокат, господин Давыдов, его голос был мягким. - Завещание... очень специфично.
Он поправил очки, глядя на документ на большом столе из красного дерева между нами.
- Чтобы унаследовать империю Орловых, все ее активы, оцениваемые в многие миллиарды рублей, вы должны выйти замуж.
Я молчала. Эту часть я уже знала.
- Брак должен быть заключен с членом семьи Орловых, - продолжил он, его глаза были полны нежной жалости, которой я больше не заслуживала.
Он думал, что я скорбящая, растерянная девушка. Он и не подозревал, что я призрак, мстительный дух, вернувшийся в собственную кожу со вторым шансом.
- Вы подумали об этом, Ника? В завещании указан один из ваших трех братьев. Ярослав, Борис или Андрей.
Мои братья. Мои красивые, заботливые, приемные братья. Это была семейная шутка, что ни один из них не был похож на нашего отца или даже друг на друга. Факт, который все предпочитали игнорировать.
Те, кто улыбался мне, планируя мое убийство.
- Да, подумала, - сказала я ровным голосом.
Господин Давыдов едва заметно, понимающе улыбнулся.
- Я так и думал. Пресса уже все решила за вас. Вы и Ярослав Градов были неразлучны с детства. Это кажется логичным и, осмелюсь сказать, романтичным завершением.
Я помнила этот роман.
Я помнила его нежные поцелуи и ласковую ложь. Я помнила, как сказала «да» в прошлой жизни, веря, что он - мое будущее.
Я также помнила, как он держал за руку другую женщину, Киру, и говорил ей, что моя смерть наконец-то сделает их богатыми.
- Нет, - сказала я, и это слово прозвучало резко и холодно в тихой комнате.
Улыбка господина Давыдова дрогнула.
- Нет?
- Я не выйду замуж за Ярослава Градова.
Он моргнул, удивленный.
- А. Ну, тогда, может быть, Борис? Он надежный молодой человек. Или Андрей? Он всегда был очень... внимателен к вам.
Он пытался помочь, пытался направить бедную сиротку к правильному выбору.
- Я не выйду замуж ни за Бориса Матвеева, ни за Андрея Клементьева.
Удивление на его лице сменилось искренним замешательством. Он наклонился вперед, понизив голос.
- Ника, мы должны быть предельно ясны. Завещание непреложно. Если вы не выберете одного из них, все состояние Орловых будет ликвидировано и пожертвовано различным благотворительным организациям. Вы останетесь ни с чем.
- Я понимаю условия, - сказала я, спокойно прервав его.
Я посмотрела ему прямо в глаза.
- Я сделала свой выбор.
Он ждал, его ручка замерла над блокнотом.
Я сделала вдох. Это был первый шаг. Первый ход в войне, о которой они даже не подозревали.
- Я выбираю Григория Орлова.
Ручка господина Давыдова со стуком упала на стол. Его глаза расширились, профессиональное спокойствие полностью рухнуло.
- Григория Орлова? - прошептал он, словно произнесение этого имени было преступлением. - Но... Ника, он же...
- Младший сводный брат моего приемного отца. Я в курсе, - закончила я за него. - Мой дядя, по браку и усыновлению.
В комнате надолго воцарилась тишина. Он смотрел на меня, впервые видя по-настоящему, не как девушку, а как нечто, что он не мог постичь.
- Это мое решение, - сказала я, мой взгляд был непоколебим. Мой голос был как лед.
Он с трудом сглотнул, медленно собирая бумаги. Он выглядел потрясенным.
- Я... Я внесу поправки в документы, чтобы отразить ваш выбор.
Он встал, готовый уйти.
- Господин Давыдов, - сказала я, остановив его у двери. - Этот разговор останется между нами до официального объявления.
Он кивнул, все еще выглядя ошеломленным.
- Конечно.
Он замер, его рука лежала на дверной ручке.
- Ника, если позволите быть откровенным... почему он? Григорий Орлов был единственным, кто возражал против вашего удочерения. Он никогда не проявлял к вам ни капли тепла.
Мои пальцы сжались на подлокотнике кресла. Холодный. Да, он был холодным.
Все видели в Григории стоического, отстраненного дядю, который едва терпел мое присутствие в семье. Влиятельного, уважаемого бизнесмена, который смотрел на меня с неодобрением.
Но я знала правду.
Потому что я женщина, которая уже прожила и умерла однажды.
В моей первой жизни я была Вероникой Шульц, любимой приемной дочерью семьи Орловых, осыпанной любовью моих трех идеальных братьев.
Они были моим миром. Ярослав был моей первой любовью, моим всем.
И все это было ложью.
Единственным, кто был настоящим, был Григорий. Холодный, молчаливый мужчина, который никогда мне не улыбался, который не подарил мне ни одного подарка.
Мужчина, который в конце концов оказался единственным, кто бросился за мной в огонь.
Я до сих пор помнила его руки вокруг меня, его тело, защищающее мое от падающих, горящих обломков.
- Я вытащу тебя отсюда, Ника, - прохрипел он, его голос был сорван дымом. - Я обещаю.
Я плакала в его объятиях, это были первые настоящие слезы, которые я пролила после предательства.
Он не смог сдержать это обещание. Крыша рухнула.
Но когда я делала последний вздох, он крепко обнял меня, шепча: «Все хорошо. Я с тобой».
Он умер со мной. За меня.
В этой жизни я не позволю ему пострадать.
В этой жизни они все заплатят.
Я вернулась в особняк Орловых позже в тот же день. Когда я вошла в холл, массивная хрустальная люстра надо мной замерцала, и я услышала слабый, стонущий звук с потолка. Экономка упоминала, что проводка древняя. Я отложила эту мысль. Все трое были в гостиной, выглядя как обеспокоенные, любящие братья.
- Ника, ты вернулась, - сказал Ярослав, его голос был ровным и полным тепла. Он встал, его красивое лицо выражало беспокойство. - Как все прошло у господина Давыдова?
- Он все объяснил? - спросил Борис, как всегда практичный.
Андрей просто улыбнулся своей нежной, артистичной улыбкой.
- Не волнуйся, Ника. Что бы ни случилось, мы рядом.
Ложь. Все это.
- Он объяснил условия, - сказала я, мой голос был лишен эмоций.
- Итак, - сказал Ярослав, подходя ближе. - Ты решила? Ничего страшного, если тебе нужно больше времени, конечно. Но ты знаешь, я о тебе позабочусь.
Он был так уверен. Так уверен, что его возлюбленная детства, девушка, которая боготворила его годами, упадет прямо в его объятия.
Точно как в прошлый раз.
- Я решила, - сказала я, глядя на их выжидающие лица. - Вы все узнаете через неделю. На моем дне рождения.
Я повернулась и пошла вверх по лестнице, оставив их с их уверенностью и их планами.
Одна неделя.
Одна неделя до того, как я сожгу их мир дотла.