А затем у него хватило наглости приказать мне извиниться от его имени перед Альфой-Королем за «неудобства».
Мужчина, которого я любила шесть лет, который всего лишь прошлой ночью обещал мне вечность, променял мою честь на ложь. Он выставил меня посмешищем перед всем континентом.
Той ночью, топя свое горе в баре для людей, я столкнулась с самим Альфой-Королем. Под действием виски и разбитого сердца я сделала безрассудное предложение.
- Он больше меня не хочет, - пробормотала я. - Альфа, а ты хочешь меня сегодня ночью?
К моему потрясению, он согласился. И в его объятиях я открыла ошеломляющую правду: Альфа-Король, дядя моего бывшего жениха, был моей истинной, предназначенной судьбой парой. Моя месть только начиналась.
Глава 1
Элеонора POV:
Церемониальное платье тяжестью давило на плечи, каждая серебряная нить казалась цепью, тянущей меня вниз.
Я стояла на священной земле стаи Серебряного Ручья, под пристальным взглядом полной луны. Сегодня я должна была стать парой беты нашей стаи, Богдана. Наш союз должен был стать грандиозным событием, свидетелями которого были не только наша стая, но и наши могущественные повелители, стая Кровавой Луны.
Их Альфа-Король, Дамир, сидел на резном троне на краю поляны, его присутствие было безмолвной, сокрушительной силой, от которой сам воздух становился густым.
Богдан стоял рядом, но мыслями он был далеко. Его взгляд был отсутствующим, расфокусированным. Я чувствовала слабое гудение его мысленной связи - телепатического дара Лунной Богини, которым обладают все оборотни. Это как личная линия в твоей голове. Он с кем-то говорил, и это была не я.
- Богдан, - прошептала я, мой голос был едва слышнее шелеста листьев. - Старейшина вот-вот начнет. Пожалуйста, прояви уважение к Богине.
Он вздрогнул, его глаза наконец встретились с моими. В них не было любви, только паника. Затем его голос ворвался в мой разум, холодный и настойчивый.
*Марине плохо. Мне нужно идти. Дай мне полчаса.*
Кровь застыла в жилах. Марина. Хрупкая маленькая волчица-одиночка, которую он приютил, та, что смотрела на него широкими, полными обожания глазами.
Прежде чем я успела осознать это, он уже двигался.
- Бета Богдан, куда вы идете? - окликнул один из Старейшин, его голос был резким от неодобрения.
- Я должен уйти! - Голос Богдана был громким, напряженным. Он не смотрел на меня, не смотрел ни на кого, кроме темного леса за поляной.
- Богдан, нет! - взмолилась я, потянувшись к его руке, но он уже уходил.
Со звуком, который был наполовину рычанием, наполовину всхлипом, он позволил своему волку взять верх. Обращение было яростным и быстрым, звук ломающихся и перестраивающихся костей эхом разнесся в наступившей в ужасе тишине. Через несколько секунд на месте моего жениха стоял большой бурый волк. Он бросил на меня один-единственный виноватый взгляд, прежде чем метнуться в деревья.
Он ушел.
Он оставил меня стоять одну на моей собственной церемонии соединения, перед двумя стаями, перед самим Альфой-Королем.
Сердце бешено колотилось в груди. Я попыталась связаться с ним по нашей личной мысленной связи, той, которую мы выстраивали годами.
*Богдан? Где ты? Что происходит?*
Тишина. Он разорвал ее. Он полностью отрезал меня от себя.
Отчаянная мысль вцепилась в мой разум: он опозорил меня перед всеми ради другой женщины.
Полчаса, которые он просил, растянулись в вечность. Шепот толпы становился все громче, волна жалости и презрения грозила утопить меня. Наконец, в моем сознании прозвучало новое сообщение. Оно было от Богдана, но не по нашей личной связи. Он отправил его на канал связи для руководства стаи - канал, на котором я была только потому, что была его предназначенной парой. Канал, на котором, несомненно, был и Альфа-Король.
Его голос был холодным, отстраненным и абсолютно унизительным.
*Марина пыталась покончить с собой. Я не могу ее оставить. Элеонора, извинись за меня перед Старейшинами и Альфой-Королем за этот срыв.*
Извиниться за него? За это унижение?
Мой разум вернулся к прошлой ночи. Он крепко обнимал меня, шепча обещания на моей коже. «Ты будешь моей единственной бета-самкой, Элеонора. Навсегда».
Ложь. Все это было ложью.
Я посмотрела на море лиц, их выражения были смесью жалости к слабой омеге и презрения к дуре, которую только что публично бросили. Я не буду плакать. Я не доставлю им такого удовольствия.
Сделав глубокий вдох, который ничуть не успокоил бурю внутри, я подобрала тяжелые юбки своего платья. Я в одиночестве подошла к высокому помосту, где стояли Старейшины, мои шаги были твердыми, хотя мой мир рушился.
Мой голос дрожал, но он разнесся по тихой поляне, ясный и окончательный.
- Моя помолвка с бетой Богданом расторгнута.