Палач

Нет начала, нет конца историй,

Есть кольцо блуждающих огней.

Ложь и правда в нем извечно спорят

И на их алтарь льется кровь королей…

Ария, «Кровь королей».

Артур Расулович Алиев, немолодых лет мужчина, в прошлом многоуважаемый криминальный авторитет, сложив руки за спиной и понуро опустив голову, лихорадочной поступью прохаживался по кабинету.

Прежде успокаивающий вид из окна собственного офиса на предпоследнем этаже небоскрёба давно не радовал Алиева; равно как и не радовало абсолютно все, что окружало, и с чем на протяжении долгих месяцев неудач вынужденно взаимодействовали его глаза, руки и изрядно уставший от несправедливости разум. Каждый ненужный звук, отвлекающий шум снаружи, и даже бесполезный скрип обуви при движении вместе с шуршанием брюк вызывали бесконечный стресс и апатию. Все вокруг мешало ходу его глобальных размышлений.

Извелся Алиев — томиться в ожидании недурных вестей, которые должны были подарить его душе, до клочьев истерзанной и оплеванной со всех сторон и кому не попадя, заветное успокоение.

Еще утром он ожидал результаты о проделанной работе от агента, мастера своего дела с отличными рекомендациями свыше. Сегодня, на рассвете, информация о заклятом враге должна была лежать на рабочем столе Алиева – таков срок был дан; договор между сторонами с четко прописанной датой и временем исполнения приказа по поимке и ликвидации был подписан месяц назад, и оговорок с изменениями или отступлением от плана не содержал.

Однако расхваленный преступной элитой шпион запаздывал с благими вестями. Это нервировало Алиева, подначивало схватить молчащий телефон и приказать наёмникам, чтоб те как можно мучительнее исключили из списка живых очередную ищейку-выскочку, которая вознамерилась его кинуть.

Но Алиев всё медлил, продолжая надеяться на лучший исход.

Оголённые до основания нервы его вот-вот не выдержат и лопнут, как натянутый сверх нормы трос, на котором над инфернальной пропастью прытко раскачивался его личный хрупкий мирок, помятый до неузнаваемости, как обыкновенная бумажка — после неаккуратного обращения. Да и трос тот, прежде стальной и несокрушимый на зависть и страх многим, износился и истончился, и теперь больше походил на трухлявую швейную нитку.

Из последних сил Алиев остервенело тешил себя той шаткой мыслью, что рано или поздно его разум обязательно обретет свой персональный катарсис.

Болезненным жестом классического психопата в припадке, с неистовым отрицанием очевидной истины, Алиев упорно сгонял с себя преследующее его ощущение, до скверны дотошное, что ситуацию не исправить.

Крупное криминальное сообщество, в котором долгие десятилетия Алиев занимал пост босса, пахана с огромной сферой влияния и областью подчинения, с армией и несокрушимой, казалось бы, радикальной догмой, кануло в лету. Ныне он морально устал добиваться справедливости, утомился с пеной у рта тыкать Кодексом чести в каменные лица "Высших братков", чтобы те хоть на йоту поверили в его версию. От кого-то слышал он порицание в ответ, от кого-то – простое качание головами и вечное «ничем не могу помочь, он сильнее тебя.»

Алиев небрежным движением руки ослабил галстук на шее, будто это никчемное действие принесло бы ему облегчение, и оживлённым шёпотом в очередной раз процедил сквозь зубы проклятия в адрес наглого и беспардонного конкурента своего — Палача «Иллюзии» – заклятого врага из вражеской ему преступной империи.

Хоть проклятия эти могла услышать только глухая тишина кабинета и, возможно, Всевышний, которому радикальным образом поклонялся и которого изморился умолять о справедливом возмездии, Алиев уверенно продолжал заблуждаться в том, что злые слова настигнут Палача бумерангом в обличье его же секиры для отрубания голов. Того Палача, который, уже не стесняясь быть услышанными, был окрещен героем в банде Алиева, и не только там; который самовольно вышел из могущественной, непобедимой империи и который ее же расщепил на фракции, уничтожив руководство; того изощренного монстра, варвара, взращенного в тяжелых, нечеловеческих условиях радикального Халифата, вечного бойца; неподчиненного, вольного, которого страшился больше, чем маниакального расстройства собственной психики, — Алиев пытался заполучить живым. Живым, но туго связанным, чтобы впоследствии отправить Палача на свой личный эшафот и казнить там его по своим законам.

Палач, вопреки всему, принял боевую готовность, и после «разбазаривания» бесхозной "Иллюзии", внезапно встал в оборону своего наследного детища, и погнал всё грабастать с небывалым рвением. Палач собирал армию, в то время как от Алиева уходили толпы прежде верных ему наемников. И уходили они к врагу его.

… «Кто-то из "Высших" спелся с Палачом. Определенно. Так и есть. К превеликому сожалению...», — с горечью от собственного бессилия осознавал несчастный Алиев. — кругом одни беспросветные предатели, никому нельзя доверять.

А ведь недавно всё было иначе. Такие динозавры преступного мира, как Алиев и покойный Джамал с его рабовладельческой «Иллюзией», всегда были в почёте. Им поклонялись и их уважали все кланы без исключения.

Теперь же все изменилось.

Даже приближенная свита Алиева шептаться стала, что неплохо б к Палачу переметнуться. За это Алиев безжалостно расстрелял половину своих наемников.

Чтобы насолить Палачу заочно.

Но раздор и смута, поселенная в рядах прежде верной ему банды, в конечном итоге дала свои плоды. Теперь Алиев регулярно испытывал панические атаки. Он реально опасался за свою жизнь и чуть ли не каждую минуту ждал подлости от своих.

Алиев продолжал нарезать круги по паркету, хныкать и тихо злобствовать до тех пор, пока тишину кабинета не нарушил заветный писк.

Замерев на месте, Алиев молниеносно затаил дыхание, недолго анализируя, происходит ли это в действительности, либо же это проделки воображения, и только когда осознал, что не до конца помешался, поспешил ответить на долгожданный звонок.

— Башар обнаружен. Я его вычислила. Вот только что. — с гордостью произнёс приятный женский голос в трубке.

Новость блаженная в миг растеклась медовым бальзамом по нутру Алиева.

Он шмыгнул носом и сделал глубокий вдох, дабы как можно скорее избавиться от «плаксивого» компромата, чтобы агент не распознала в нем слабака и неудачника, коим он больше не является.

Он отстоял свое. Он смог и не упал лицом в грязь.

Его мучениям пришел конец.

А вот мучения Палача только начинаются.

Агент на сухой ноте продолжала радовать его слух своей гипнотизирующей речью.

— Приветствую тебя великодушно, Артур Расулович. Тебе несказанно повезло сегодня... — далее последовала недолгая пауза, после чего агент сменила тон на чуть менее официальный. — Сам хоть веришь в это, старый мечтатель?

— Где... Где он???

Алиев с трудом сдерживал настоящие эмоции, из-за которых в глазах снова блеснул «мокрый» огонёк, но уже от искренней радости и сладкого чувства победы. Но радость во взгляде и прогнившем нутре в тот же миг исчезла, выставленная вон напыщенной гордыней и раскормленным тщеславием.

Глаза Алиева, помутневшие от постоянного недосыпа и изводящей паранойи, озарил демонический огонь. Огонь предстоящей и невероятно упоительной расправы над Палачом. Куда более заклятым врагом, нежели соседствующая империя коварных и ненавистных Алиеву калмыков, с которыми у его клана существовала смертельная вражда.

Алиев, окрыленный тем, что поймал удачу за хвост, взялся опять раскидывать в уме, что сразу, без боя получит власть над «Иллюзией», соединит свой клан и податливый клан адептов Джамала, завладеет мощным преступным холдингом… И в итоге, меньше чем за два дня, станет одним из самых влиятельных бандитов в мире, о котором ни одно столетие будут слагать легенды.

— Башар обитает в Дубае. — ласково продолжал женский голос в трубке. — Периодически таскается по делам в Нью-Йорк. Так что тебе не придётся никуда ехать, Артурчик Расулович. Башар сам прибудет, безоружный и ни о чем не подозревающий. Когда, спросишь? А на следующей неделе жди его.

Алиев на миг потерял дар речи.

Неужели, всё так удачно сложилось по мановению судьбы?

Он до сих пор не мог поверить в то, что это не сон.

Но и хотелось бы поскорее стать правителем мира. Ждать до конца недели он не рассчитывал.

— Даже так? Но это значит, что у Башара руки связаны, пока тот в ОАЭ… Кто-то управляет делами «Иллюзии», пока он там… Насколько мне известно, империя укомплектовалась в два ханства, которые воюют между собой… Вместо того, чтобы давить «Алькамару», которая отбирает у них их же хлеб…

Алиев, несмотря на сильное душевное волнение, выдаваемое дрожащим тембром голоса и компрометирующее его сомнительное мужество, пару мгновений рассуждал вполне спокойно и взвешенно. Но спокойствие, ввиду психических отклонений, продлилось недолго, вылившись в ставшую привычной паранойю. Благо, мысленную.

— Какая нелёгкая понесла Башара в Штаты? Там же Джейсон... — высказал Алиев вполне реальное предположение, где именно его враг осел и каким образом зарабатывает себе очки авторитета перед другими членами сообщества.

Алиеву взбрело на ум совершенно гениальное утверждение, что Джейсон — их с Башаром общий знакомый, который также, как и Алиев, обещал Башару помочь одолеть Джамала когда-то, но не исполнил обещания — тоже тёмная лошадка и тоже враг его.

«Джейсон, в миру простой менеджер и организатор боёв, как легальных, так и нелегальных, вполне способен на предательство ради более внушительной суммы денег, которая с лёгкостью покроет любые моральные устои этого меркантильного ублюдка. Завтра же отдам приказ, чтобы его распотрошили. На всякий случай. На одного врага станет меньше».

— Неплохо бы и Джейсона привлечь на нашу сторону, дорогая моя… Чтобы одним замахом одолеть Палача…Чтобы раздавить его, как назойливую муху… Чтобы Палач не смог улететь уже никуда...

— Не вопрос, Артурчик. Мне нравится твоя пылкость! Есть в тебе огонек! Жжешь еще, несмотря на преклонный возраст и прогрессирующую деменцию! — иронично констатировал агент, продолжая ласковым тембром дуть Алиеву в уши. — Насчет улететь… Активно этим занимаюсь. Крылышки ему подпиливаю. Не волнуйся, Башар взят в оборот и уже никуда не денется. Он у меня в кармане. А ты бы последил за своим здоровьем, дорогой Артурчик. Сердечко то — не вечный двигатель, сам понимаешь. Забарахлит, стрельнет там, тут, и всё. Пиши пропало…

Алиев не придал значения непрозрачным намекам агента. У него на уме, умело запудренном, вертелось совсем иное.

— Прекрасно. Полагаюсь на тебя, дорогая моя.

Алиева всего колотило от нетерпения. Он особо и не слышал компрометирующих слов агента, которые любого бы заставили сомневаться, потому что был способен слышать сейчас только себя и свое эго — то кричало так громко, что и траур затмевало.

— А что насчёт Палача? Удастся подобраться к нему ближе до тех пор, пока он не явится в Нью-Йорк?

Агент на некоторое время смолкла. Но вскоре обрадовала ещё больше.

— Как раз над этим работаю. Башар сидит на толстом крючке. Почти. Без пяти минут он в твоих руках. Жди, Артур Расулович. И через пять часов — Башар весь твой.

— Блистательно! Хвалю! Ты превзошла саму себя! Браво!!!

Алиев от восторга не мог отдышаться. Он сам того не заметил, как стал преодолевать расстояние от двери до окна, и обратно, весело и вприпрыжку. Со стороны он выглядел, как мальчик, которому пообещали игрушку мечты, но совсем не как старый, прожженный авторитет, которого не так-то просто было провести.

— Иначе быть не могло… — ехидно и как-то неискренне рассмеялась агент. — Знаю своё дело. Чуть позже приедет курьер. Приготовил вознаграждение, Артурчик?

Алиев замедлил шаг и замешкался, не ведая, что стоит сказать в ответ.

Финансовый вопрос в последнее время стоял для него остро. Алиев стал банкротом по сравнению с прежним уровнем дохода, но ему бы точно хватило хоть по нескольку раз оплатить услуги этой трудолюбивой леди, по сути, исполнившей его мечту. Если бы не жадная и двуличная сущность лицемера, не позволившая Алиеву настолько расточаться.

Всего-то немного времени, и его главная цель будет выполнена. А раз так, то платить он не должен. Это ему должны заплатить за ожидания.

— О результатах работы пока рано говорить, дорогая моя... Сама знаешь, не мне тебя учить, но... — завел Алиев в надежде, что сумеет по накатанной схеме обмануть продуманного агента. – Кроме того, ты первая нарушила наши с тобой условия, которые ты разве не читала? Уговор был на сегодня утром, а ты объявилась только к ночи… Потому половина первая тебе уже не причитается…

Но на том проводе давно вычислили и знали его излюбленную манеру — играть не по-честному — а потому ожидали как раз этого маневра.

— Так что не спеши посылать сюда курьера, дорогая... — объяснил Алиев, по его мнению, логично и правдоподобно, почему платить не станет.

Но при том добавил, чуть слукавив, чтобы агент не кинула его сейчас в отместку.

— Остальную половину получишь, когда Палач ответит за смерть моего сына. И когда «Иллюзия» в полном составе перейдет ко мне во владение.

— Артурчик, мы так не договаривались... — голос агента, как и следовало ожидать, отнюдь не изменился, оставшись всё таким же сладким и ласковым.

И это несмотря на толстый намек Алиева, что никаких денег ей не видать, как собственных ушей. Да и запросы у него выросли непомерно всего лишь за считанные минуты их диалога.

— Доставь мне Палача, и тогда поговорим о деньгах. Когда увижу его здесь, приготовлю тебе полный чемодан вознаграждения. Завтра утром, после того, как отдаешь Палача, мы с тобой вылетаем в Россию и берем "Иллюзию". Тогда и получишь свой чемодан. С приличным бонусом за скорость. Заплачу вдвойне, втройне, только если притянешь Палача раньше. Скажем, сегодня до полуночи. И чтобы живой был.

Получив железную надежду в откровенно лживом ответе агента, что та организует им скорую встречу по высшему разряду, Алиев отключил телефон и, развернувшись к окну в полный рост, мечтательно и властно оглядел Статую Свободы, простиравшуюся вдалеке. В его голове вертелись мысли о глобальном возмездии и несокрушимой силе, с этой поры, заточенной в его кулаке.

Неужели, момент слияния преступных корпораций настанет… Алиев так долго об этом мечтал. Даже больше, чем отомстить Палачу за смерть сына.

Алиева теперь волновал более насущный вопрос, а честь Расула, сына его покойного, неминуемо отошла на второй план.

Алиев так увлекся собственными мыслями, поглощённый тем, как именно будет уничтожен Палач, прикидывал в уме, сколько видов и часов пыток истерпит он перед тем, как испустить последний вздох, что не заметил неприкрытой подставы и не уследил дерзких признаков вражеского вторжения в его персональную уютную обитель. Не сразу сел за стол и не нажал на кнопку вызова охраны, чтобы те проверили причину неожиданного отключения электричества и устранили её, пока была возможность что-либо изменить в принципе.

Алиев не обратил внимания, когда именно погас свет в его прежде безопасном офисе. Жажда отомстить да поскорее напрочь убила в нем осторожность.

Замечтался старик. Это и стало его главной ошибкой.

Дверь в кабинет, между тем, тихонько скрипнула.

Шорох приближающихся шагов привел Алиева в чувства и вернул на место его твердый профессиональный взгляд мародера со стажем, с первой секунды оценивающего ситуацию. Но только не в этот раз. В его пользу нечего было повернуть.

Напрягшись, в отражении стекла Алиев различил знакомый силуэт непрошенного гостя. Непрошенного и очень неприятного.

Гость воспользовался отвлекающим манёвром и без труда проник в охраняемый суровой бандой офис.

Как же так? Как мог Алиев такое пропустить?

Как могла охрана допустить такое?

Это уже не имело значения.

Гость здесь, и он вряд ли явился с добрыми намерениями, застав Алиева врасплох. И Алиев это понимал.

— Что не говно, то к нашему берегу... — шёпотом произнес он, а после, раскинув по сторонам руки, будто рад гостю и готов обниматься, собрался повернуться к нему лицом и встать с кресла. — Какими судьбами?

Но краем глаза заметил в отражении, что гость был вооружен, а значит, пришел сюда вовсе не для того, чтобы попить чайку и поболтать о трудностях жизни зарубежной.

Алиев, не поворачиваясь, тихонько потянулся за пистолетом, который всегда держал в верхнем ящике стола. Но тихий скрипучий голос с явным акцентом предупредил, что этого делать не следует.

Следом гость поднял пистолет на уровне своих глаз.

— Тебе не успеть, Алиев. Ты проиграл.

Алиев опустил руку и медленно повернулся, чтобы поглядеть в глаза непрошенному гостю, который решил отнять у него великий шанс. Убедившись, что перед ним действительно тот, с кем вживую видеться не хотелось, да и связываться — тем более, он попытался спасти своё положение.

— Что тебе нужно от меня, брат?! Деньги? Отдам тебе всё, что у меня есть! Но после того, как поймаю Палача! Я же говорил тебе об этом! Мне нужно видеть, как он будет умирать! После того делай со мной, что хочешь!

Гость не ответил Алиеву на заклинание отсрочить смертный приговор, лишь презрительно хмыкнул и качнул головой. А затем, не церемонясь, молча выстрелил в него. Несколько раз пальнул, хоть и знал, что одной пули старику Алиеву сполна хватило бы.

На всякий случай проверив и окончательно убедившись в том, что Алиев мёртв, гость, напевая себе под нос мелодичную песню из репертуара диско семидесятых, надменно доковылял до сейфа в другом конце кабинета и взял оттуда досье на Фархада Башара.

— Палач несомненно встретится с тобой, Алиев. — тихо проскрипел гость, без особого интереса листая досье. — Кто я такой, чтоб лишать тебя последнего желания? — усмехнулся и, повернувшись вполоборота к убитому, резко захлопнул папку с документами. — Но сперва Палач послужит мне. До последней капли крови послужит. Я первый его нашёл. Вот так будет честно. Молчание знак согласия? Ну тогда, я пошёл. Если ты не возражаешь...

Гость, надменно пожав плечами, спрятал досье под солидным пиджаком, подкурил сигарету и покинул кабинет Алиева так же безмятежно и неторопливо, как и вошёл сюда. Далее он без труда преодолел пост охраны, затем сел в свой приметный черный лимузин, припаркованный у главного входа, выбросил окурок на тротуар как раз перед тем, как лимузин тронулся с места, и с безмятежной улыбкой покинул место преступления.