ахнут намного х

ьям Ш

ластмассовые манекены с равнодушными лицами сами боятся своего хозяина до смерти. Они, скорее, будут смотреть, как кого-то из них режут на части, чем пошевелят хотя бы пальцем, чтобы помочь. И это уже не равнодушие. Нет. Это страх. Человек, живущий в этом доме, внушал им панический ужас перед собой. Я это поняла, едва они втолкнули меня в одну из комнат. Очень светлую, похожую на аквариум изнутри. Такого же мрач

рхность, и глухой удар с автоматическим щелчком разнёсся эхом внутри, и я полетела в пропасть паники. Так и стоять, и не смотреть на него. За ка

апах и в то же время самый сумасшедше-вкусный из всех, ч

ро, солнечн

Трижды и четыреж

ими же горячими пальцами,

тно сближает. Намного быстрее, чем влечение или любовь. Стирает все границы и рамки приличия в одно мгновение. Страх превращает человека в ж

его уже целую вечность, а не несколько часов. Я

еня. Я хочу уви

ребую отпустить меня домой. Тебя з

Видишь, какой прогресс

вение пальцы впились мне в затылок, и он развернул меня к себе насильно и впечатал в д

роисходит только так, как я сказал, и с момента, как ты переступила порог моего дома – ты моя вещь.

орот, он вгоняет каждое слово под кожу и наслаждается той болью, что они причиняют. И в то же вре

я с тобой разговариваю

я в мой взгляд и намертво. Лишь на секунду оторваться, чтобы осмотреть ненавистно-красивое лицо вблизи. Свежий, словно спал всю ночь, волосы влажные после душа и пахнут шампу

, – правило номер два – ты делаешь то, что я го

а его чувственные слегка влажные губы раст

. Товар у хозяина, и он раздумывает вос

, – шепотом, не в силах оторвать в

жалась на моем горле,

о ломать... Отрывать по куску и любоваться

а воздух, а он удерживал за шею и водил по-п

губы и облизал свои, а потом засмеялся,

дом рассматривал мое лицо и приглаживал мои волосы за

ка. Правда, ты его хочешь?

хватить аппарат, но убл

адо зас

от момент, до слез, до дрожи

жду, что я дал. При мне. Ты со мной поешь. И ты возьмешь у

сотовый на прозрачную столешницу и с отврати

ь. Но уже по-плохому. У тебя есть выбор, малышка. Я

нку кресла и под

Пока не ост

чу никому

у его рта. Да, ублюдок. Не будет, как ты задумал! Языки пламени в его глазах кажутся живы

у друго

просов, просто выжидающе смотрит. Как же тяжело выносить его взгляд. Он действует на нервы своей пронзительност

лежит конверт с

закрывающим почти всю фалангу. Я вспомнила, как эта рука перехватила мою, заставив сомкнуться на его члене, и вся кр

ного счета фонда. Пусть ваши люди положат

руки газету и швырнул ее на диван, отодвигая пепельницу, снова посмотрел на

офе поч

нять его прихоти и ублажать его – не заменить меня на другую? Но больше всего меня заботило, чтоб мама получила обещанные ей деньги. И ради этого..., наверное

ках и лифчике, и потянулась за пакетом, стоящим на кресле, как

вайся. И

тались бабочки со стеклянными крыльями и при каждом взмахе резали мне плоть. Во мне все противилось подчинению. Мне хотелось сдел

на стекло и

мне. Пусть не смеет вообще ко мне подходить. Солнце выкатывалось из-за горизонта очень медленно, и багровые лучи потянулись вместе с тенями по снегу, словно подбираясь к по

здесь. Ты скоро выучишь, где и в как

шь встречать рассветы. Лучше бы ты

о мной. Мы познакомимся поближе. Раскрой

жгло холодом. Мне вдруг подумалось, что при других о

которой есть два варианта конца. Ко

рее,

зы это называют смерт

ошпарило затылок, и мое стало прерывистым и горячим вместе с ним. Я напряглась еще больше, потому что не хотела, чтоб он меня трогал. Но понимала, что это неизбежно. Он тронет. Тронет стольк

торые тут же сжались от соприкосновения с холодом, и по телу прошла неожиданная дрожь. Мужские ладони обхватили мою грудь и намеренно повели кончиками по ледяному стеклу. – Ты

сильно, до боли, заставив всхлипнуть и задрожать от его гортанного низкого выдоха. Дьявольский голос и эт

т, как тонким опасным лезвием. Пусть бы лучше бил и причинял боль. Это было бы естественно, так проще бояться и ненавидеть. Его. Не се

спросил цену. А когда

с ним такое, черт возьми, и что такое со мной? Я чокн

м ноги, подбивая снизу ступни носком начищенной до зеркальной поверхности ту

зко зажал

и один доллар и дере

я и извиваться, чтоб вырваться, но подонок прижал меня к стеклу, вдавил в него всем телом. И я чувствовала спи

их можно забрать лишь после того, как тот подпишет бумагу, в которой о

е двигались между складками плоти, заставляя взвиться от уже знакомого ощущения дикой пульсации. И

и – он не стар и умирать не собирался, почему бы не подписать? Тем более часы побле

грязная, как и весь он. Испорченный, циничный сукин сын, привыкший получать от жизни все. Раздвигает нижние губы, и я хватаю его за запястье так обреченно бесполе

о-прекрасно звучат эти слова контрастом с его грубой наглостью, палец спустился вниз к самому входу и слегка вошел внутрь, заставляя меня снова начать де

ак его сильные мужские пальцы с аккуратными ногтями растирают мою розовую плоть вкруговую умелыми властными движениями... Я представила это, и ощущение, что я сейчас умру, усилилось. Болезненно остро и так сладко колет самый кончик буго

е. Задыхаясь, как в агонии, пытаюсь все же вырваться, испуганная, взмокшая и дрожащая, но он держи

часами в подарочной коробке, порыв ветра срывает железную вывеску

мя проклясть его и убить за это унизительное понимание, что я в его власти. Сотрясаясь всем телом,

слепил взрывной волной, окатившей все тело, заставившей забиться в его руках, судорожно сжимаясь мышцами лона вокруг все так

слепительном наслаждении, которого раньше никогда не испытывала. От остроты ощущений у меня по щекам текли слезы. – Часы и тысяча долларов были отда

ебя за это унижение. Продолжает шептать на ухо, продлевая агонию наслажден

ть сделку с дьяволом, как

н ласкал меня там внизу, заставляя

азм, малышка, верно? И ты продала его мне за звонок по телефону... дешево,

льцы от

когда не нару

н заставил меня сделать то, что он хотел. Огинский заставил меня его захотеть... и это намного

ила друг

го надо заслужить. Одевайся, садись за стол, и мы обсудим пункты сделки

. Пока вы не сделаете то, что я попр

ять в упор. Я даже представляю, как в

отрю, не так

одонок, как я и подумала

адеть, малышка? Ты, правда,

огда-нибудь мне попадётся в руки оружие и он

вые повысил голос. –

телефону, он вдруг его

е пере

е понимая, как бегу за ним

что мой к

стуканы тут же вытянулись,

не выпускать, пока я

а своим ушам

дит, подумае

и сердце забилось до боли си

етууу! Меня будут искать! У меня есть кому! Вы с

умать, как тебе выйти оттуда раньше. Я с радостью выслушаю твои