о года, президент произнёс очередную прочувствованную речь, от которой у старушек повлажнели глаза, по всей стране

ать от праздника, бодро

ко владельцев вилл на Лазурном берегу. А что, тепло, светло, пальмы-юкки, никакой тебе вечной мерзлоты, никаких штанов с начёсом. Варлам до сих пор помнил эти колючи

ас разгромленную гостиную. Там царил постпраздничный бардак — пустые бутылки вперемешку с остатками ресторанной жратвы. Благо все гости свалили часа в четыре утр

присоедини

ке перед гостиной — на помятую, заросшую щетиной смуглую физиономи

вава, во

завалиться спать. Похмеляться он не любил — пусть а

в этом его мире, о чём он пока не подозревал, очутился некий нестабильн

, он собрал уже много чего, ведь в такое время бдительность празднующего народа всегда скатывается на ноль. Очнулся Сашка только когда услышал приближающееся невня

ьного центра, вытащенного ёбаными гуляками на середину комнаты. И кто сейчас вообще поль

же за н

зяин возник в гостиной мгновенно, падла. Стремительно, как

сердце так и молотило, гоняя адреналин по жилам. Он знал, кого сейчас мужик видит перед собой — то

лет сорока на вид, с чёрным ёжиком волос на лобастой башке, с могучими плечами, на

ветствующий. Тёмные, как гранит, глаза сощурились, ст

окну. Через все перекатывающиеся под ногами пустые бутылки из-под дорогого шампанского и коньяка. Через рассыпавшиеся гля

нажал на спусковой крючок. Целясь, конечно, не в этого тощего засранца, а в узкогорлую узорчатую вазу рядом с о

г, осыпав разноцветным стеклом охеревшего парня, рефлекторн

о, но впечатляюще предупредил Варлам. — Давай, вставай.

ня есть оружие, но… бережёно

м послушно выпрямился, чуть пошатнувшись и подняв руки на уровень плеч. У Варлама и у самого всё ещё звенело в ушах от гр

о повёл плечом. — Отвечай, когда я спрашиваю, — он чуть добавил в голос металла,

А что? Не люби

и хорох

почти одобрител

а пару хат обнести? — и, не дожидаясь ответа, который был для него очеви

ёрт, сам отключал охранку на ночь и забыл включить, ко

стиной огромную кухню, совмещённую со столовой. Там тоже царил бардак, в

я куда показал хозяин, по-прежнему д

то за выебоны может и стволом в зубы получить, а дантисты были дорогим удовольствием. — Послушай... Всё,

еснули белые зубы на смуглом лице, вот кто я

стойке, мраморно-никелированной, с двумя высокими табуретами рядом. Третий табурет, перевёрнутый, валял

от, но виду он не показал, опять шагнул, куда было велено

висели отмычки и кое-какая электроника. Он аккуратно положил всё на один из стульев и искоса глянул

ой усмешкой выдавил он, пытаясь сообра

но не забывай, ч

изгаляется да отпустит? Сашка снова невольно проглотил слюну, исподтиш

ие мыслишки вспугнутыми зайца

ленцой, растягивая слова, — но л

ящика стола негромко звякнувшие наручники — не игруше

учонок. Руки протяни. Ну! — гаркнул он так, что аж табурет

тряхнул головой, будто приходя в себя,

всё-таки договори

нул на запястье один из браслетов, а второй так же умело защёлкнул на никели

тал «беретту» обратно в карман халата.