с

ознаменовали начало чего-то, что рабы избегали называть. Никто не сказал «казнь» вслух. Они пр

ит: ее тело поняло раньше, чем разум. Дрожь пробежала по ее позвоночнику, ее мышцы напряглись. Она под

ты будешь св

ложила метлу, тайком вытерла пепел с рук и после

во Двор Безмо

дписями, которые никто не осмеливался переводить вслух. В центре большая пли

те стоял на к

згляд направлен прямо вперед. Он не плакал. Он не кричал. Он был... неп

ольшую лестницу, где сидели только Кустодии, п

ладаном и вл

порога появил

ная из тех же частиц ритуала. Его черные одежды слегк

таила

в записях: Собиратель Сущности, древний артефакт, в который ссыпа

: «Душа не теряется, если о

голову. Никто не

расположился со вздохом. По его ладони пробежала нить кра

Силаас Каерн вверяет свою душу хранению праха. Его восп

ткий

это пр

ный звук, похожий на крик, подавляемый веками. Из ее спины вырвались спирали горящего пеп

ред, хрупкая ску

стица не р

ка третий жрец бормотал песнопение на древнем языке.

огла пош

о отца, больных соседей. Но это было по-другому. Здесь смерть не была окончате

шептала ее мать, когда говори

д за

расходиться, Ке

одному из Хранителей.

тся, как и прежде. Но что-то внутри нее - возможно, инстинк

ыпрям

ял маску. Его глаза были темнее, чем она п

чем я приве

ание - ее единственная защита... а т

лок губ. Мимолетна

пугать тебя. Хотя стра

у и подержал ее в воздухе. Внутри пла

ас Каерн. Предатель, вор памяти

Как будто она реагировала на память. Как будто сама су

днажды стать чем-то большим. Есл

о-то сказать. Что если она этого не сделает, то потеряет ч

феру. Его глаз

ишь: не все, что умирает, исчезае

н у

ю. Обсидиановая плита все е

она не боя

ялась