. С одной стороны она хотела снова увидеть Готфрида, но с другой — возникшее между ними притяжение пугало ее. А через неделю

арательно ограничивал ее доступ к вестям из-за стен дворца. Если раньше Фиренз всегда могла узнать свежие слухи и новости мира у других слуг или словоохотливых стражников, то теперь при ее приближении замолка

навидящие взгляды. Она достаточно хорошо изучила его характер, чтобы смекнуть, чт

али восстание? Невозможно, у них слишком мало сил, Сулейман легко подавил бы их в

ри приемного зала захлопнулись за ним, она

ела на кого-то полагаться, видя в этом позорное проявление слабости. Наверное, Готфрид был единственным,

ереступая порог, она ожидала увидеть сияющего улыбкой Готфрида… Но ее постигло разочарование. Рядом с Сулейманом стоял вовсе не Готфрид, а мужчи

з моих соседей… И ведь это он занял мои северные территории,

да близко с ним не общалась: так обычный сосед, с которым она то

осил Сулейман, не глядя на Фире

улыбка. — Явился еще один желающий заполучить мои богатые

однявшийся в душе маленький росточек надежды снова растоптали. Но она, как всегд

в Империю, Фиренз,

был спокоен и невозмутим. И глядя в холодные ярко-синие глаза, Фиренз припомнила,

жесты… А то от таких тихонь можно чего угодно ожидать: тихо, тихо, а пот

ирать вещи? — поинт

и… Интересно. Может, он будет не таким уж и плох

сть, надето на мне, — как можно ве

о Альбрехт за тип, разумнее

на миг отразилось облегчение. — Тогда следуй за мной. Мы у

будто они были вовсе не злейшими врагами, а дв

— сладко протянул Сулейман в ответ. — Может, задержитесь нена

обыстрее отправиться в свой новый дом. — Альбрехт одарил Сулеймана насквозь фальшивой

ляд на Сулеймана. Ей все еще не верилось, что он отпуска

Это ведь наверняка в сто раз приятнее, чем подчиняться «проклятому сарацин

сь и плюнула в его

ия обратилась в пыль, а сам ты ползал в ногах неверных

яться в ногах суждено как раз те

да из Стамбула они с Альбрехтом добрались до его особняка, и он пров

е подойдет, подберем другую, — произнес он почти дружелюбно и даже заботливо. — Вечером за

зкий гроб с четырьмя стенками, но полноценное жилище. Здесь была нормальная кровать, а еще стул, небольшой столик, комод и даже зеркальце в потемнев

олнующееся под порывами ветра, на нестерпимо яркое голубое небо. И заметила в

поспешила вытереть их грязным рук

быть чей-то служанкой? Будут меняться лишь господа, и все? Тогда, может

одежду: в комоде нашлось несколько платьев из мягкой шерсти, белье и накрахмаленные белые передники. Все очень простое, но по сравнению с грубой робой — настоящие роскошные наряды. Затем Ф

щением земель Северной Италии, очень давно не была дома и безумно скучает по нему. А вместе с этим новая знакомая сообщила Фиренз еще кучу мелочей вроде того, сколько цветов она собрала сегодня

истократичен, чтобы опускаться до издевательств над с

Фиренз, как только оказалась на кухне, и Беатрич

ь в желудке, отстранено отметила, как мало оказывается нужно для иллюзии счастья. Выспался, хорошо поел —

о Фиренз Беатриче. — Если вы уже покушали, то д

мягко улыбнулась девочке. — Мы ведь теперь, счита

еня к себе. — Беатриче понурилась, но затем улыбнулась. — Но мне даже нравится тут жить. Конечно, работы много,

? — подска

ала все неправильно. А теперь синьор Альбрехт все решает за меня. Это здорово. Вот

е со смесью умиления,

девочка? — Она похолодела. — Буду также радоваться, что кто-то другой в

ула руками. — Идемте… То есть идем, сестренка Фира! Быстрее, а

бой. Они поднялись на второй этаж, и Беатриче распахн

привела синьорину Ф

а сейчас уже семь пятнадцать. — Сидящий за письменным столом Альбрехт хмуро

— Я крепко уснула, и Беатриче пришлось потратить врем

лась из турецкого плена, устала с дороги. Поэтому на этот раз я про

— Фиренз

иче, на мгновение коснулась ладони Фиренз с

дложил, то ли приказал Альбрехт. —

всем своим видом показывая, что готова внимательно слушать. Он сложил домиком тон

окидать пределы территории поместья. Выезжать отсюда ты сможешь только вместе со мной. Далее. Ты не допускаешься к управлению своими землями, теперь они принадлежат мне, и я

, — хмыкнула Фиренз. — Будь моим

— И, конечно же, у меня в доме ты можешь рассчитывать на достойное обращение. Представляю, сколько лишений тебе пришлось претерпеть

з показалось: он искренне уверен, что осчастливил ее, что она должна

ле была адом. Вот только не окажется ли жи

в деталях описывал ей все, вплоть до того, как должны быть расставлены вазы в коридорах и до какой степени должна быть прожа

се время что-нибудь забывает или путает. — Альбрехт раздраженно свел тонкие брови. — Поэтому я решил объяснить т

, — не моргнув глаз

советов и требований, что он на нее вывалил. Сейчас это было прос

Альбрехт отпустил Фир

ь с кресла,

Пожалуйста, впредь заменяй его подобающим даме книксеном. Я помню, в старые времена ты всегд

процедила Фиренз ск

дела в них отголоски любимой уничижительной присказк

на Беатриче. Похоже, девочка дожидалась е

хт был не слишком строг? Ты не обращай внимания — он всегда делает такое серьезное, суровое лицо, но на

тобы узнать последние европейские новости. Конечно, сперва Фиренз попыталась вызнать о положении в своих землях, но, увы, Беатриче мало что могла сказать о Венгрии такого, чего не знала сама Фиренз. Да,

тя ее волновали даже не важные события в жизни вели

? — спросила она, когда девочка на мгновение прервала св

о, когда он победил Кшиштофа Олельковича. Синьор Альбрехт тогда сказал: «Этот выскочка и дня не протянет как самостоятельное государство». Да,

комы, вот и хотела узнать, как он п

принялась болтать о другом. Но Фиренз ее уже н

ренз сперва ощутила лишь искреннюю радость. Пожалуй

н теперь с

яка вскоре он вернет былую силу, и при упоминании его имени снова будут дрожать соседи. А вот он

о, Фиренз многое бы отдал

ернулась в Европу? Должен. Победа христианских войск над непобедимым Сулейманом это ведь такое событие! О нем наверняка везде трубят. Может Фрид меня теперь презирает? Как же… Он всегда говорил, что я его лучший противник, я обещала, что

спыхнула, ощутила, как по т

умать… Мне показалось… Эт

овах Беатриче, которая показ

ать, постаралась забыться в теплых объятиях сна. Она чувствовала себя измученной, раздумья и переживания ее совершенно вы

тво. Утром Фиренз встала с кровати бодр

— сказала она самой себе, настежь распахива

стилась на кухню. Но тут ее ждала весьма печальная картина: Беатриче сидела

— мгновенно зав

что Фиренз ожидала услыша

атриче. — Мне… велели…

дохнула. — Это всего лишь хворост. Было бы из-

наю! — взвыла Беатриче. — Я сказала синьору Альбрехту, что боюсь туда

ица разводить нюни». — Фир

о он наверняка отчитывал Беатриче весьма сурово. Так что не удивит

рыжие волосы девочки. — Не переживай

тут же наполн

сестренка Фира! Там опасно

обедить любое чудовище! — Фиренз ободряюще улыбнулась е

ь иллюзию свободы. К тому же наедине с природой она всегда ощущала прилив сил, сейчас как раз это ей и было нужно. Пройтись по густой,

стренка Фира? — все еще

заботно отмахнулась от ее страхов. — Не вырос

ла веревку и отправилась в свою первую прогулку по окружающим уса