7. С

ить в этих своих записях что-то интересное, сколько соревновались в изысканности слога и поэтичности сравнений. Он, в отличие от них, не задумывался, хорошо ли то, что он пишет. Для него эти письма, как и чтение книг, было не забавой, а необходимостью — он знал, что стоит только перестать уделять этому время, как иероглифы начнут забываться. Можно было бы, ко

и его никто не беспокоил, особенно в вечерние и утренние часы. Время от времени он уставал ка

домика, растер в тушечнице

вую, мой

акончатся, пока что невозможно. Остается только ждать. Я п

бычным — соответственно, и написать хочется о много

к Внутреннему морю, жизнь Рюкоку была связана с морями всегда. Было

мясо и хлеб практически не употребляют в пищу. В Рюкоку нет традиции держать крупный рогатый скот — вероятно

яться религией в обычном смысле слова и ее уместнее было бы назвать философией, а наш народ в целом никогда не был особенно религиозен, то жители Рюкоку религиозны до наивности

аспоряжающееся жизнями людей по собственному желанию. Императора, а заодно и всех представителей знатных сем

умеется, возвращались ни с чем — и привечал при дворе шарлатанов, годами пытавшихся создать эликсир бессмертия из костного мозга журавля, толченых рогов оленя и тому подобных неаппетитных ингредиентов; толку от этих эликсиров было не больше, чем от чайного гриба — Токхын медленно, но неумолимо старел. И своей блес

водят в эстетический принцип налет времени и особую, изящную простоту, а блеск, новизну и пышность не

сё — от одежды до системы управления страной — жители Рюкоку заимствовали у Страны Черепахи

Рюкоку чрезвычайно гордятся своей культу

, увядания, умирания. Здесь есть традиция не выбрасывать разбитую чашку, а склеивать трещину кра

суровее. Но в ней так же, как и среди придворных, романтизируются страдания, хрупкость и скоротечность жизни, красивая смерть. Эти люди скорее перережут себе горло, чем п

жителей Страны Дракона; на практике это значит, что только у потомственных аристократов — отпрысков Небесного Дракона — есть право влиять на жизнь

ина может не хуже мужчины скакать верхом, стрелять из лука или арбалета, вести отряд в битву — он примет это за шутку и рассмеётся. В представлении знатного жителя Рюкоку женщина — слабое, глупое создание, этакий цветок, чьё единственное назнач

кто-то приближался к чайной беседке. Кому из придворных не спит

главу Ведомства Налогов и правого министра. Правый министр, насколько Гэрэл успел разобраться в государственном устройстве Р

орговая гильдия согласится

, ваше величество, — скорбным тоно

в его библиотеке есть очень ценные научные трактаты, которые, возможно, заинтересуют Торговую гильд

взглянуть на эти книги. О, если удастся уговорить Торговую

остановились. Лица главы Ведомства Налогов и министра вытянулись, было видно, что

ество, — пок

— откликнул

ежду ними возник небольшой холодок, но Гэрэл обнаружил, что ра

четание тут называли «обратная сторона кленового листа». Не то чтобы Гэрэл всерьез надеялся запомнить все хитросплетения придворного этикета, но у него была цепкая память —

, без сомнения, пригодится в самом ближайше

вы делаете тут в столь р

вопроса (в самом деле, вряд ли он прямо ответил бы, что ему приходится не спать ночами, разбираясь с завалом бумаг, сам

записи об увиденном и время от времени отправлять письма моему императору. Его Величество Токхына, разумеется, вол

голосе не было. Было видно, что он заинтересовался разложенными на веранде листами — в

ть слово глава В

ень необычно, что

вар с Запада умеет пис

но приезжал по торговым делам господин Чхве — говорили, что он не сумел

ак что вряд ли стоит верить глупым слухам, — сказал правый министр. — Злые язы

ень-то сочеталась со см

ал. Если речь шла о Чхве Минсу, представителе одной из знатнейших семей Чхонджу, то Гэрэл не со

ники действительно нечасто утруждают себя наукой, — сух

бный человек, раз знания даютс

сть, была простой и откровенной. А здесь — люди будто постоянно исполняли друг вокруг друга танец, не то желая ударить, не то просто оценивая противника... Гэрэл умел держать себя в руках, слыша обидные выпады; умел и сам шутить так, что собеседник бледнел и

лжно

чтобы министр испуганно сжал

анавливая в беседке мир: эта короткая фраза прозвучала т

людей, кто всё схватывает на лету, —

атор Рюкоку не умел бы? Красив, умён, талантливый

ь мне без труда — я бы тогда лучше высыпалс

уверен, что хочет что-то ск

том, — мне приходится заранее сочинять и держать наготове стихотворения на разные темы, и их даже нельзя назвать моими в полном смысле слова... Вот Асикагэ — вы видели его на празднике, он служит в ар

тил Гэрэл — и, похоже, угадал, потому что покрывало на лице Юк

нари с новой стороны, только сейчас осознав, что его совершенство — это результат постоянной упорной работы. Гэрэл понял, что был неправ, осуждая рюкокусцев за их продуманные

оно заслуживает больше уважения, чем та

эл говорит искренне, и

те, когда и почему вы

не знал, что сказать, он закрывался — ощетин

е было около восьми лет, поэтому я посвящал обучению много времени ежедневно, — неохотно признался он.

светских бесед, да и не годилось его детство в качестве темы такой

его собственными детьми — за это, конечно, следовало благодарить маму. Правда, ему запретили открывать рот, он должен был только молчать и слушать и вообще вести себя как можно незаметнее, но он был благодарен и за это. Если поначалу он дрался с обидчиками отчаянно, но без правил, царапаясь и кусаясь, как уличная кошка, то потом додумался наблюдать за тренировками хозяйских детей — во все глаза следил за движениями, которые показывал учитель борьбы, а потом пытался использовать в драках эти приемы. А

ставлять наряды, даже если это означало недостаток сна. Впроче

иками. «А что, если жизнь вовсе не должна

ться, о чем он думает. Кажется, он понял, что черес

ал он Гэрэлу. — Вы достойный противник. Если захотите сыграть еще,

шлый раз и так ни до чего толкового и не договорились, — но ответил, что всенепременно придет. Ведь может быть такое,

чественно кивн

в саду. Они играли, но больше просто говорили — и гов

стречаться за игрой в «Ту

было соглашаться на эти переговоры, если о

на какую-то часть. Пообщаться с вероятным будущим противником и оценить его способности — дело, конечно, полезное. Но еще полезнее было бы

жить к себе Гэрэла. Он казался идеальным, как герой одного из грошовых романов, от которых все наложницы в гареме императора Токхына заходились розовыми слюнями. Идеальный — и искусственный, как кукла, твердил себе Гэрэл, пытаясь прогнать симпатию к Юкинари; искуственный, как и всё остальное в этой стране. Тщательно продуманные реплики, рассчитанные на определенный

ивом лице, а в харизме невиданной силы и многолетних упражнениях в манипулировании людьми. Гэрэл видел, что и с покрывалом на лице Юкинари умудряется проделывать то же с

читывал на свое обаяние, предпочитая в общении прямоту, некоторую отстраненность, жесткость — а иногда и жестокость. Солдатам это было понятнее, чем доброта и обходительность. Всё равно он, с его странной внешностью, никогда не стал бы для отряда «своим» и не завоевал бы их любовь — зато этой внешности более чем под

е — зачарованно, как кролики на коршуна, — и видел, как тот разговаривал с ними: как будто каждый из них был для него особенным. Он для всех умудрялся найти нужные слова — и для придворных, и для слуг. Вер

ажеской армии - то есть его самого, Гэрэла, - послав к нему красавицу или, в его случае, красавца. Воздействовать на него через чувства, притупить бдительность, убить в нем способность действовать рационально,

я этого «красивого человека», понимание сути происходящего ничуть не

рних встреч с Юкинари за игрой с большим нетерпением. Как тол

о войне, не о политике, хотя иногда и о ней тоже. Одна тема незаметно перетекала в другую, они

ходил за императором хвостом, восхищался. Он, конечно, прятал всё под холодной сдержанностью и колкостями — это он отлично умел. Иногда они спорили, не согл

е разговаривал так. На

отдавал приказ — короткий и по делу. И даже в годы жизни в Юйгуе в школе Лин-цзы — эти воспоминания больше всего соответствовали

да даже не на сами фразы, а на мысли, которые их сопровождали, будто читал их

о глубокого, моментально возникшего

ыло людей, с которыми он мог поговорить по-человечески; стоило кому-то

ал умом Гэрэлу и с которым ему никогда не становилось скучно. В отдельные моменты он даже узнавал в Юкинари себя са

им союзником. Если бы Юкинари всего лишь хотел убедить его в могуществе своей страны и внушить уважение, чтобы достичь лучшего результата на переговорах, он бы тянул за другие рычаги. Нет, император

асным трудолюбивым правителем, искренне заботился о стране — результаты были видны каждому, — а

аждое свое слово и поступок и показывает собеседникам именно то, что они хотят увидеть? Тщательно взвешенная доброта, тщ

ти, которую испытывал при встречах с ним, потому что эта необъяснимая радость мешала ему мыслить ясно. Скоро Юкинари исчезнет

вольствие. В то же время Гэрэл не мог не думать о том, что император очаровывал его целенаправленно, ж

яогуай (которым он наверняка считал Гэрэла) притягивал его; или же странная внешность Гэрэла вызывала у Юкинари интерес, схожий с