. Време

за другим. Голодное детство накрепко вбило в Гэрэла привычку доедать все до последней крошки, и по

ровать, что в еде нет яда. Считалось, серебро от яда меняет цвет. Нелепое суеверие: он знал немало ядов, которые незаметны в любой посуде. Серебряная посуда показал

седы с местными были краткими и неуклюжими. Спутники Гэрэла быстро устали играть в показную

император тут считается кем-то вроде живого бога на земле, который редко снисходит к простым смертным. Никакого неув

еремонных и пристойных — рано или поздно задумывались о том, что ослабевшие от обжорства, пьянства и распутства императорские пал

ь их облик дышал искусственностью. Гэрэлу подумалось, что среди придворных женщин он не видел — значит, это правда, что они живут на своей половине дворца и не допускаются к делам. Он попытался предс

ий из Юйгуя — своя культура, не похожая ни на юйгуйскую, ни т

в том павильоне, что был отведен для гостей, ничего интересного не было,

, здесь беседки, дорожки и мосты были расположены с продуманной небрежностью. Смеркалось,

по саду, он неожиданно

как крылья…). Неподалеку от него стояли несколько слуг, таких бесшумных и собранных, что, несмотря на кажущееся отсутствие оружия, было сразу понятно — это телохранители. Волосы Юкинари, освобождённые от кос и множества заколок и шпилек, были перехвачены простой

о его присутствие не

ришли?.. — сказал император

чти что испытывая неловкость

ас чаем, генерал. Я приглашаю вас, пр

стью для меня, — ответ

них обоих, стал ниточкой, ко

раз подивился, как естественно звуч

ил их подальше (преступная неосторожность, но у него точно не был

оту сада, через несколько минут вернулся, пос

х делать не умеют. В Юйгуе — конечно же, делают, но чашка, сделанная юйгуйцами, была бы наряднее — пестрее, с затейливым рисунком, с позолотой. А тут — однотонный темно-синий фарфор, неброский рельефный узор — листья

им, искренним, серьезным интересом. Обоюдное молчание почему-то не напрягало, казалось естественным, но тем не менее — так долго молчать было неприлично, и Гэр

ерал. Не побеседовать ли нам о погоде? —

казать что-нибудь дельное, — холодновато сказал Гэрэ

зве что небо, ставшее особенно глубоким и синим, и не по-летнему прохладные ночи. Гэрэл любил осень. Через месяц задуют холодные ветры с севера и польют дожди, вдоль полей зацветут паучьи лил

— непременно скатишься в пошлость, и еще глупее гов

у него в голове все это время, хоть и не был

что вы очень хорошо го

рвый, — сказал император. — Я жил в Юйгуе с самого рождени

ущий отец Юкинари, был наследным принцем Рюкоку и после проигрыша своей страны в войне оказался в Стране Черепахи в качестве заложника. Ему нашли жену из знатного юйгуйского рода, но пленник

ших родителях, — не

еседы определенно не бы

мал, но тот никак этого не показал — ни тени обиды ил

от язык, — сказал Юкинари. Без н

читься хорошо понимать Высокую Речь. Мой достопочтенный и

ное желание Гэрэла, и именно о военном деле он в школе Лин-цзы узнал

му страх и подозрение либо заставляла стыдиться самого себя. Он чувствовал себя именно так, как и должен чувствовать себя мальчишка, который за всю жизнь не видел ничего кроме насилия, бедности и войны — и оказался вдруг среди доброжелательных, сытых, красиво одетых, интеллигентных людей, которые вели беседы о каких-то совершенно непрактичных, бесполезных матери

шрамом на горле — так и не сумел вытравить из Гэрэла его совсем не интеллигентную, совсем не юйгуйскую жестокость. Гэрэл умел только вое

зрослеть пришлось на Западе, а душой больше всего прикипел к Северу — который он и хотел

знал. Не дай боги полюбить еще и Восток: ведь скоро и с

учать именно военное д

ли у меня получилось

озвучало

цитируя начало известной юйгуйской поговорки: «Из хорошего ж

ние к военному сословию, ведь так

кто-то идет в армию от хорошей жизни, даже если

беседника. — Иногда, правда, выговариваете слова чересчур правильно — знаете, слишком

ране Черепахи; ваши страны так долго вое

ой виска, подыскивая подходящий ответ,

наконец приехал сюда, мне не понравилось то, что я увидел — меня уже превратили в юйгуйца… Я иногда думаю: что будет, если Юйгуй снова захочет подчинить мою страну и начнется война? У меня сердце юйгуй

эла — тот ведь несколько мин

х кричащие о любви к своей стране, просто не видели ничего кроме своего села — и не хотят видеть. Тот факт, что кто-т

и голова и сердце действительно не пусты, не у каждого достаточно дерзост

слегка сму

я вовсе не

тор ул

не хватало такого собеседника, как вы

й немыслимо, и придворным приходится продумывать каждое свое слово, каждый жест. Учитывая, что Рюкоку долго находился почти что в изоляции от других стран — не считая Ю

, вас забавля

ины. Я пытаюсь это изменить, но… перемены требуют времени. Привести в порядок экон

ь обитателей дворца боится

вторая часть меч

енной улыбкой — зимнее солнце, — но Гэрэл поду

ешной, а это совсем не

р пожал

то придворная жизнь только со стороны выглядит красиво. — Он продолжал говори

л тем еще змеиным гнездом. Это всего лишь естественно: власть не дается бе

резковат

расплачиваться одиночеством. Или вы пытаете

чего можно отказаться, — уклончиво ответил Юкинари. — Всё, что я могу — это ста

если бы вам

му богами. — И чуть тише Юкинари добавил: — Хотя в минуты сла

сдержал

зительно представляете с

, затем как будт

удь приходилось

Гэрэл, недоумевая: ч

амом деле их вес одинаков; может быть, вы даже ощутите радость от того, что он как будто легче первого... Но значит ли это, что жизнь должна быть непрерывным тасканием тяжестей? Если твоя жизнь не так тя

его внутренним взором с необыкновенной яркостью нарисовался один из тех моментов, когда она смотрела куда-то сквозь него, вдал

чтают о том, чего нет в этом мире, может

л, и виден

, быть императором не вс

для людей, которые еще вчера даже не были знакомы. Гэрэл вооб

похоже, ему тоже стало неловко за

не очень изящн

, вы играете в

аучился

ги могут снова налить нам чаю, и я был бы рад, если бы вы с

ечно же, н

ли. Гэрэл ждал, что император что-нибудь скажет, но тот, казалось,

, знаете,тех, которые обсуждают судьбу государств за партией в

ез своего обычно

ечего обсуждат

тересуют будущие переговор

р покача

лишь с одной целью: встретиться с вами лицом к

а союз между нашими странами нет? Но он мо

ых для обоих государств. Вы не согласитесь, потому что ваш император хочет от Рюкоку полного подчинения. Я не хочу союза на таких условиях. И если я даже, скрепя сердце, соглашусь на эти условия, идея брака с дочерью вашего императора обречена на неудачу. Вы в Чхонджу, говорят, зовете своих женщин орлица

кажется удачным, вряд ли он будет долго удерживать Токхына от войны. Ра

ть — спокойно, будто о ч

выражениях, в присутствии множества моих и ваших сановников; это займёт много време

государь. Я выразился грубо. Но я хочу избежать войны. Неужели вы не понимаете, что это будет бессмысленная резня? Ваше государство уже пережило большую войну и только-только оправилось после нее. Ваш народ созд

не построишь. Но и подчиниться вашему царю я не могу. Не из-за гордости, а потому что союз на таких условиях не принесет моей стране ничего хорошего. Временный мир, говорите вы? Но время — мой враг. Через несколько лет такого «мира» моя с

ажением. Неужели он думает, что что-то знает о войне, сидя в этом саду

рассуждения Юкинари были

то на доске сложилась патовая ситуация, но, пожертвовав несколькими своими фи

много проще, чем в жизни. Говорили, что раньше военачальники использовали эту игру, когда продумывали стратегию боя, а только потом люди стали играть в

я? Вы убрали бы с поля сильную фигуру, — тихо сказал он, гадая, не был

т приказ, вы можете успеть разбить чашку и перерезат

, ладонями оглушить ближнего телохранителя, разбить чашку; возможно, Гэрэла даже не убьют в ближайшую минуту, ес

лагать мне чай, — сказал

ак-то искренне получилось, по-добром

есть право угощать чаем кого я

новить между ними двумя т

, которая может повлиять на исход вой

тому же он убедился, что Юкинари хорошо представляет себе расст

нет причин помогать той или другой стороне. Война о

звомыслием своего противника, н

в стратегии Юкинари небольшой просчёт. Совсем крошечный. То

о во-первых. А во-вторых, если игра была обоюдной проверкой их способностей к стратегии (а она, несомненно, именно ей и была),

с доски исчезли несколько фишек как Юкинари, так и самого Гэрэла. На доске ост

чь

го сомнения не укрылись от глаз императора и что ошибку тот до

оддали

ьзовались преимуществом, —

е раз, с условием, что

буду играть честно,

лся мыслями к этому диалогу и ему казалось, что речь шла не только о «Тума

бую пов

о несколько ходов

ть ходов, или через двадцать, если

рез восемь ходов он понял, что ему не выиграть, прикинул в уме дальнейший ход игры и поня

ен. — Юкинари смотре

о играю? — с легкой

. Я не какой-то там гений, просто у меня хорошая память, и я много играл, когда был еще

перестал поддаваться? С таким странным противником ни в чём нельзя было быть уверенным. Он играл великолепно, словно с самого первого хода представлял се

то они сидят тут уже часа три. Наверняка у императора были и более

ь, бессовестно отрываю вас от дел. Я получил огромное удов

ри ки

Гэрэл. Простите, мне д

тало достойных противников, и Гэрэлу была приятна мысл